– У нас сейчас интервью, – по-деловому чётко заявил Набоков. – Будь добра, держись рядом, дорогая.

– Вернёмся к формату вежливого «вы», – сияла я безупречной улыбкой. – Вы же понимаете, что это была игра?

– Вернёмся, – не стал спорить просто Игорь, – но, надеюсь, на брудершафт я всё же заслужил по-настоящему.

– Возможно, – опустила я ресницы. – Даже подумать не могла, что вы броситесь мне на помощь. Вы мой герой сегодня, господин Набоков!

– Вы такого плохого мнения только обо мне или обо всех мужчинах сразу? – вёл он меня неспешно по залу.

– О вас в частности. И то исключительно потому, что не знаю. В общем целом я обожаю мужчин.

Просто Игорь заметно помрачнел на миг, а затем собрался, пристроил мою руку на сгибе своего локтя и нежно погладил мои пальцы.

– Тогда сделайте вид, что в целом мире нет никого лучше меня. Или даже не так: я единственный мужчина на планете.

Запросики, однако. С чего бы это?..

И тут я поняла: навстречу нам плыло, практически не касаясь ногами пола, некое безумно шикарное совершенство. Глаза. Губы. Сиськи. Всё остальное – ноги.

Я сразу догадалась, кто она. Ну, бывшие жёны миллиардеров, наверное, именно такими и должны быть: молодыми, стильными, красивыми, безупречными. Хотя, подозреваю, в неземное совершенство много труда и таланта вложил пластический хирург.

К слову, эта миллиардерская модель знала меру. Пока что. Как показывала практика, «согрешив» разок с клиникой красоты, они потом не останавливались и творили со своей внешностью нечто невообразимое, превращаясь в надутые розовые секс-игрушки для больших мальчиков.

Но не мне судить, осуждать, вредничать. Не мой же выбор, а Набокова. К тому же, бывший, что означает: и на совершенствах бывают пятна, которые миллиардера не устроили.

– Здравствуй, Игорь, – сложила бровки домиком эта страдалица.

Умирает. Зря он с ней развёлся. Глядишь – остался бы неутешным вдовцом. Или счастливым вдовцом.

Бывшая мадам Набокова кинула на меня брезгливо-осуждающий взгляд.

– Добрый вечер, Марья, – кивнул ей с прохладцей Набоков и посмотрел на меня влюблённым взглядом.

Сердце в груди зашлось. Ну, я всё же живая, к тому же женщина. А когда такие мачо съедают взглядом, грех немножечко себя не побаловать неудержимыми фантазиями, когда и я для него – единственная в мире.

– Быстро же ты утешился, – не удержалась она от язвительности, чем напрочь перечеркнула собственного умирающего лебедя.

Я вернула просто Игорю заряд горячей любви (ну, так мне казалось). Старалась изо всех сил, любуясь им откровенно и беззастенчиво. Это был мой карт-бланш, я им пользовалась на всю катушку.

Набоков нехотя оторвал от меня взгляд и перевёл его на неземное совершенство.

– Моя личная жизнь тебя не касается, – сказал он вежливо, но твёрдо. – Пойдём, дорогая, – обжёг меня ласково своими невыносимо серо-синими глазищами и сделал шаг в сторону.

– Что, на старушек потянуло? – не успокаивались Сиськогубные Ноги.

Я задохнулась. Это я старушка?! Нет, по-хорошему, не стоило заводиться, и я всё же попыталась сдержать фонтан, что так и рвался на волю, но судьба распорядилась иначе.

– Нашёл себе достойную свиноматку? – почти выкрикнула его бывшая, и меня порвало.

– Свинопапку, – кинула я через плечо. – Завидуй молча, аутсайдерша. Зависть портит характер, настроение, а также является источником мощных мимических морщин, которые никаким ботоксом не замаскируешь.

У Сиськогубных Ног, как оказалось, была тонкая нервная организация. Дева странно хрюкнула и с нарастающим воем кинулась ко мне. Видимо, чтобы волосы выдрать.

Вечер перестал быть томным. Я так и видела вспышки фотоаппаратов и грязную бойню двух баб за миллиардера.