– Да, это обычное дело.

– Это так дебильно тогда звучало и всегда меня раздражало.

– Да? Почему?

– Потому, что все те десять лет меня раздражала ты.

– Сука ты, – говорит Катрин и заходится смехом.

Мы закуривает ещё по сигарете.

– М-да, – говорит она, – но с тех пор вот как всё изменилось. Я вот изменилась.

– А я?

– Не знаю, – неуверенно говорит она. – Я к тому, что уже не должна тебя бесить.

– Не бесишь, не бесишь, успокойся. Продолжай.

Надо сокращать такие лирические отступления.

– Да, я вот с прошлой нашей встречи подумала, почему бы нам не сделать так, как они хотели?

– В смысле пожениться?

– Да-а, – протягивает она. – Моя мать мертва, отца я не видела уже лет семь. Они оба, наверное, думают, что я ничего не сделала из того, о чём они планировали за меня.

Она никогда не говорит о матери в прошедшем времени.

– А я тут при чём?

Её лицо становится слегка напряжённым. Очевидно, она была готова к этому вопросу.

– Ты единственный, кого я так хорошо знаю. Мы хоть и возобновили общение всего пару лет назад, но мне всё-таки кажется, что ты не изменился.

Теперь с её уст это звучит как оскорбление.

– Ты и тогда мне казался хорошим парнем, хоть и пытался вести себя, как полный засранец.

– Ближе к делу, Кат.

– Ну, что ты как придурок, в самом деле. Я уже всё сказала.

Я выпускаю дым в воздух и пытаюсь понять, насколько правильно я сейчас растолковал её слова. Она ждёт.

– Честно тебе скажу, я не знаю, как на это реагировать, – говорю.

– Как-нибудь уж отреагируй.

– Я всякое был готов от тебя услышать, но это уже…

– Я бываю непредсказуемой, правда?

– Неправда, – быстро отвечаю я.

Она начинает немного дрожать от холода.

– Ладно, хватит прикалываться, Кат, – говорю. – Шутка не удалась.

Она даже не улыбается. Взгляд прямой и полный решимости.

– Сейчас я серьёзна, как никогда.

Я некоторое время не знаю, как продолжить разговор.

– А ты хорошо подумала?

– Я хорошо подумала.

– И ты всё равно хочешь предложить это именно мне?

– Я уже ответила на этот вопрос. Больше некому.

Я снова слегка подвисаю.

– Ты реально думаешь, что из этого выйдет что-то положительное? – наконец говорю я. – Посмотри на меня, Кат, у меня ничего же нет. Я живу без завтрашнего дня, иногда даже пожрать нечего. У меня паршивая работа, у меня нет своего жилья…

– У меня есть деньги, – перебивает Катрин, – почти всегда. Работу мы тебе найдём новую. А жить пока сможем в моей квартире. Она, слава богу, просторней твоей будет.

– Ты живёшь с тётей, – напоминаю я.

– И что? У меня нормальная тётя.

– Я боюсь, что она не одобрит этого твоего решения. Она-то знает, кто я такой.

– Ну да, знает. А тебя только моя тётя смущает? – вопрос больше похож на утверждение.

– Нет, она тут не при делах, – говорю, – Хотя она единственный твой родственник, с которым ты общаешься, и она может повлиять на твоё решение.

– Каким образом? Мне уже не шестнадцать лет, блин.

– Понятия не имею, каким образом. Я говорю немного о другом. Я не лучшая кандидатура в мужья. Вот, что меня смущает.

– Понятно.

– Мне, конечно, это всё льстит, но кажется, что ты торопишься с подобным предложением.

– Это пока всего лишь идея, Рен.

– Вряд ли это будет удачный брак. Я не так себя всё это представлял. Наверно, поэтому я сейчас в таком лёгком замешательстве.

– Я тоже себе никогда ничего такого не представляла. И, раз уж ты упомянул об ожиданиях, я не жду от этого ничего особенного. Просто возьмем и поженимся. Без торжеств.

Она тушит сигарету о перила балкона.

– А тебе никогда не казалось, что это может быть твоим единственным способом выбраться и что-то поменять? – спрашивает Катрин. – Почему, как ты думаешь, я так часто тебе предлагаю сменить жильё?