– М-мм, да… Кое-что писала, – скрытую насмешку серьёзных глаз становилось всё сложнее выдерживать. – Хотела вот показать нашему Грееву. Я не знаю, в шутку или нет, но года два назад он предложил мне литературную консультацию. Не знаю, что выйдет, но попытаться, наверное, стоит…

Инна была образцовым работником: к каждому проекту, к каждой новой идее она подбиралась с выстраданной годами упорного труда тяжёлой основательностью. За десять лет в издательстве ей пришлось досконально изучить все стадии работы над книгой: от первого общения с дрожащим автором манускрипта до финальной верстки многообещающего издания. Обложка, форзац, иллюстрации, качество бумаги, шрифт, даже корешок – каждая деталь имела колоссальное значение, и она могла часами вести переговоры со специалистами, чтобы в конце концов всё-таки добиться задуманного. Словно знаменитый модельер, выпускающий наконец к показу свою новую шикарную коллекцию, она любовалась свеженапечатанным тиражом произведений, писала изобилующие высоколобыми терминами рецензии, публиковала фотографии красиво оформленных страниц в социальных сетях и называла плоды своих долгих стараний «любимыми книжечками» и «дорогими томиками». Популярная сентиментальная литература с хитрыми сюжетами и наивными добрыми персонажами провоцировала её на снисходительные колкости, а неуклюжие, хотя и наполненные честной свежей непосредственностью старания дебютантов часто вызывали приступы скрытого презрения. Инна была очень старательным, вдумчивым, чрезвычайно ответственным сотрудником.

– Попытайся, конечно. А о чём твоё произведение?

Марина впервые почувствовала особую радость человека, который дерзнул назвать себя писателем и даже с полным правом может философствовать о замысле собственной книги. Но она с ужасом для себя отметила, что сформулировать в одной фразе идею романа оказалось намного сложнее, чем написать сотни страниц. Разве можно пересказать главный посыл? Разве его не нужно еще и почувствовать? Пришлось неумело отшутиться.

– Ну… Какая-то смесь притчи и деревенской прозы.

Инна понимающе улыбнулась, изобразив вежливую заинтересованность.

– Это мой первый опыт, – неуверенно продолжила писательница, – но есть уже и другие идеи. Может быть, Греев что-то подскажет по стилю и подаче материала…

– Да, Марин… Но мы с тобой лучше других знаем, что такое издательский бизнес.

Начинающий литератор ждал этих слов, их было несложно предвидеть, но сила убеждения, высказанного вслух, так прямо, так сурово, так бескомпромиссно, всё равно неприятно поразила.

– — Если нет рекламного потенциала и нужной раскрутки, то, что бы ты ни написала… В общем, ты всё знаешь лучше меня. Идти сейчас в это направление – обрекать себя на многолетнюю каторгу с минимальными отдачами. Зачем тебе так мучиться?

Они познакомились ещё на первом курсе университета, пятнадцать далёких лет назад, и за это время Марина слышала сотни этих «зачем». Зачем продолжать учить английский после последнего экзамена? Зачем отправлять резюме через онлайн-рекрутмент? Зачем слушать лекции по античной философии? Теперь вот это новое «зачем писать»?..

– Единственное направление, куда я сейчас иду, – это моя квартира, – Марина вдруг резко оборвала разговор, и обе девушки сразу же почувствовали наплыв невыносимой усталости. – Завтрашний день, наверное, поконкурирует по стрессу с сегодняшним… Впрочем, остаётся надежда на талант этого таинственного молодого переводчика, – продолжила она с наигранной бодростью уже на последних ступеньках лестницы.

Дружеский обмен пожеланиями хорошего вечера, и каждая села в свою машину, готовясь ко встрече с грустными московскими пробками.