– Можно к тебе? – раздался тихий уверенный голос главной помощницы.

– Конечно, – прозвучал усталый ответ.

– Пока, к сожалению, негусто, но Костя обещал ещё завтра съездить в «Синюю лампу», чтобы поговорить там непосредственно с руководством, – выстраданным бодрым тоном сообщила Калинина; в её глазах затаилась глубокая апатия, удачно замаскированная идеальным макияжем.

– Поговорить, чтобы переманить конкурентов? – невесело усмехнулась Марина. – Ладно, пора нам уже собираться домой… Ты смотрела на часы?

– Да, мы с тобой одни в здании, только охранник на первом этаже дремлет.

Воцарилась небольшая пауза, после которой Марина вдруг патетически воскликнула:

– Инна, спасибо большое! – она посмотрела на коллегу покрасневшими слезящимися глазами, которые в этот момент казались неестественно округлившимися. Вдруг её накрыла лавина саднящего чувства вины, от которого даже замутило.

– Ну, мы же в одной команде, – успокоила её подруга.

– Кстати! – добавила она тоном выстраданной бодрости. – Ты ведь точно уже прочитала новую книгу Греева? Тебе не кажется, что это опять какая-то сплошная компиляция из его прежних исследований? Что-то странно всё это выглядит.

Марина недовольно скривила рот и ответила с прорывающимся холодцом в голосе.

– Мне так не показалось, – она поджала губы и углубилась в рассматривание текста на компьютере.

– Да? – простодушно удивилась Инна. – А мне кажется, он за тридцать лет написал, как следует две, от силы три полноценных книги. Я, может быть, не всё еще прочитала из раннего, но последние пять лет, что я здесь работаю у меня постоянное дежавю на его издания.

Девушка поймала напряжённый взгляд и быстро добавила.

– Ой, прости, он же твой кумир, я всё понимаю, – закончила она фразу суетливым смешком.

– Ненавижу это слово.

– Извини, Марин, я же не имела в виду, что ты его прямо боготворишь…

– Хорошо-хорошо, всё в порядке, – Марина еще раз вздохнула и напряженно помассировала лоб. Она действительно не обиделась, но продолжать этот разговор не было ни малейшего желания. Воцарилась неудобная пауза, которую уже не хотелось прерывать.

К счастью для Инны, раздалась резкая мелодия мобильного, и она поспешно вышла из кабинета, показывая жестом, что малейший посторонний звук будет для неё сейчас подобен грому. Треволнения этого дня высосали последние соки из Марины, и на то, чтобы придать значение этому позднему звонку, который мог, наверное, принести хорошие вести, у неё просто не оставалось сил. Вместо этого она продолжала смотреть перед собой и почему-то не могла избавиться от щемящего чувства неудовлетворения, прокручивая в голове слова своей верной напарницы об Игоре Игоревиче Грее. «Только две-три полноценные книги? – гневно повторяла она про себя. – Наглость! Она хотя бы понимает, что он написал?»

Игорь Игоревич Греев уже давно был для Марины беспрекословным авторитетом. Она с трудом бы вспомнила, что было первично: её страстное желание построить карьеру в издательстве или восхищение перед талантом и целеустремлённостью этого писателя. Когда-то, ещё будучи студенткой, она услышала его харизматичную лекцию о приёмах художественной выразительности и с тех пор поставила перед собой цель во что бы то ни стало работать в той же медиакомпании, где Игорь Игоревич ещё двадцать лет назад упрочил за собой славу ведущего автора. Она никогда не смогла бы забыть тот день, когда Греев с кокетливой улыбкой разрисовал ей своим размашистым автографом ещё пахнущую типографской краской первую страницу новой книги – «Печальные этюды о хороших людях». Это был сборник биографических эссе о знаменитых художниках двадцатого века, приправленный саркастической интерпретацией событий и как бы случайно попадающимися вольными отсылками автора к событиям своей жизни. Марине тогда было восемнадцать лет, она устроилась в издательство корректором на полставки. Книга Игоря Игоревича казалась ей шедевром.