Полицейский хирург, доктор Тренч, сказал, что его вызвали рано утром 28 сентября в дом номер десять по Ридженси-Террас. Там он обнаружил мертвую женщину. Причиной смерти стала травма головы, которую он описал. Рана, очевидно, была нанесена таким инструментом, как кочерга, предъявленная в суде. Он осмотрел кочергу в ту ночь и, судя по крови на ней, был уверен, что это было орудие, которым было совершено преступление. Женщина, которую он видел, была мертва уже полчаса. Затем он направился в полицейский участок, где увидел обвиняемую. Она выглядела ошеломленной, и от нее пахло спиртным. Она жаловалась на головную боль.

Допрошенный мистером Соуэрби Симсом, он не смог точно сказать, находилась ли обвиняемая под воздействием алкоголя, когда он ее увидел. Ее речь не была нарушена, она произносила слова правильно, но она не разговаривала как человек, полностью владеющий собой.

Мистер Новелло Маркхэм рассказал суду, как он услышал, что его работодатель, мистер Дрюс, стучится в дверь дома номер десять по Ридженси-Террас, и как он спустился к нему. Пока они ждали, чтобы им открыли дверь, он услышал два крика женского голоса.

Он вошел в дом и в комнату на первом этаже, где лежала мертвая женщина, первым. Обвиняемая стояла рядом. Кочерга, вся в крови, лежала у ее ног. На платье обвиняемой и на одной ее руке была кровь. Он заговорил с ней, но она приложила руку к голове и не ответила. Он пощупал пульс мертвой женщины.

Пульса не было, но он подумал, что миссис Дрюс еще жива, и попросил у хозяйки квартиры, мисс Митчем, бренди. Она сказала, что у обвиняемой есть немного во фляге.

И сама обвиняемая сказала, что во фляге был бренди, но когда он взял флягу со стола, она оказалась пуста. Он вернулся в свою квартиру и принес немного своего бренди. Когда он снова прикоснулся к миссис Дрюс, он понял, что она, должно быть, мертва. Позже он отправился с констеблем, мистером Дрюсом, и обвиняемой в полицейский участок.

Он знал Мартеллу Баринг лишь в то время, когда она работала в труппе, около семи недель.

Она всегда была вежлива с ним и его женой, хотя другие члены труппы не очень ее жаловали. Он понимал, что между миссис Дрюс и мисс Баринг существовало непонимание. Миссис Дрюс сказала ему об этом, и он сам это видел. Когда мисс Баринг не вернулась в труппу после двухдневного отсутствия, он предположил, что она уже и не вернется.

На перекрестном допросе мистера Симса свидетель рассказал, что труппа обычно ставила новую пьесу каждые три дня. У обвиняемой обычно были длинные роли. Она была вынуждена работать усерднее, чем остальная часть труппы, которая уже знала свои роли. Обвиняемая всегда была безупречна в словах, и на неё можно было положиться. Она работала чрезвычайно усердно. Он никогда не замечал в ней признаков нехватки самообладания – совсем наоборот.

Однако когда его повторно допросил мистер Танкерей, свидетель признал, что у мисс Баринг был вспыльчивый характер. Она не терпела глупостей ни от кого. В целом, она не пользовалась популярностью в труппе, хотя раз или два ей удавалось спасти сцену от катастрофы. Он описал случай, когда актёр «высох и потерял голову». Мисс Баринг взяла на себя его реплики, тем самым спасла ситуацию. Она всегда демонстрировала замечательное присутствие духа.

«Проклятый Танкерей! – подумал мистер Симс. – Я понимаю, что он задумал. Мои свидетели характера не привнесут. Её самообладание – палка о двух концах. Посмотрим, что скажет Дрюс».

Муж убитой женщины, вызванный следующим свидетелем, рассказал, как он отправился на поиски своей жены в половине третьего утра 28-го числа. Он знал, что она ушла ужинать с обвиняемой. Он рассказал, как постучал в дверь, как к нему присоединились Маркхэм и полицейский, и как их разговор был прерван криком.