Лекарства вливают мне круглосуточно, медсестры только успевают менять бутылки разных размеров, пластиковые, стеклянные. Сзади находится монитор, где видны все показания пульса, давления, аппарат для искусственной вентиляции, от него тянутся пластиковые, гофрированные шланги к моей трахеостоме. Через какой-то промежуток времени надувается манжета, она постоянно до боли сдавливает мне руку, на пальце прищепка для передачи данных на монитор, которая сильно давит на кожу под фалангой пальца. С течением времени стану ненавидеть эти два прибора и буду испытываю огромное облегчение, когда их снимают для проведения других процедур. Но они чаще то же не из приятных.

Наконец-то наступает затишье. Внешнее спокойствие, скрывает внутреннее беспокойство. Разные мысли лезут в голову, что ожидает меня дальше, когда переведут в отделение стационара? Могу теперь долго разглядывать потолок, стены, вентиляционную решетку. Я нахожусь в палате на два койко-места. Очень редко подселяют соседа или соседку, как правило, это бабушки, дедушки. Их очень быстро переводят из реанимации в стационар. Наверное, скоро и моя подойдет очередь. Но это время никак не наступает.

Однажды ночью на соседней кровати умер дедушка. Как я поняла это? Включили яркий свет в нашей палате, ночью всегда был приглушенный, а такой включали только утром перед процедурами. И еще я увидела перед его кроватью большое скопление медперсонала. По выражению их лиц все стало понятно. Я повернула голову к стене. Очень жаль…

Стены реанимации выложены белой плиткой, и мой взгляд постоянно останавливается на них. Я начинаю их считать сперва в рядах горизонтально, потом вертикально, и так каждый день и несколько раз на дню, снова и снова.

По утрам часто приходит снимать кардиограмму Лариса Геннадьевна. Пока она цепляет к моему телу присоски, каждый раз твердит мне, что я обязательно поправлюсь, все будет хорошо. В другой раз продолжает вдохновлять: «Ну, какая ты молодец, смотрю ты уже все лучше и лучше!» Я верю этим словам, они вселяют уверенность в моем выздоровлении.

Со временем я познакомлюсь со всем медицинским персоналом и стала понимать, в какую смену мне будет хорошо, а когда не очень. Все четко выполняют работу согласно должностной инструкции, а милосердие присуще не каждому.

Даже спустя столько времени мне очень тяжело вспоминать и мысленно возвращаться в то время.

Отношение медицинского персонала оставляет желать лучшего. Они должны проявлять заботу к больному, какой бы квалификацией не обладали. Выражать уважение и человеческое тепло. Мы люди, и сразу чувствуем, когда излучают искреннюю заботу о нашем здоровье, это значит попали в надежные руки. Мы живые существа и способны ощущать не только на физическом уровне, но и на уровне ума. Про каждого медицинского работника можно сказать: этот лечит без лекарств, а этот образованный, познания глубокие, но сердце не доброе. Однажды мне было горько слышать после ухода врача от медсестры, которая не стесняясь высмеивала хорошее отношение врача ко мне!

Не так сложно организовать беседы на человеческом уровне и начать учить медперсонал, как работать с сознанием человека. Давно назрела необходимость проводить семинары, обучения. Этика актуальна в этой области. Очевидно, действие может быть позитивным или негативным, все зависит от мотивации.

Побывав в шкуре жертвы, где добро победило, все же хочу донести до нашего общества, что чувствует человек, когда он беспомощен! Моя миссия – призвать к милосердию во всех проявлениях.

Мне повезло с людьми в белых халатах с добрым сердцем, их оказалось больше вокруг меня, благодаря им я и выжила.