– Тц, заткнулись. Ищите лучше! Ты, ты наверх, – этот женский голос я узнаю, где угодно.

Мама на цыпочках, подошла к окну и потихоньку, словно в замедленной съемке, начала открывать. Я слушала звуки дома. Трое людей оказались очень быстро в спальне наверху. Загорелся свет, и теперь они не таились.

– Ты говорила, здесь будут деньги.

– К черту деньги. Ищите ноутбук. Вот в том ящике. Да. Говнюк, запер его. Мамба, на трупе ключа нет?

– Тут кодовый замок, идиот, – сказала Малика. – Если не найдем ноут, вам конец!

– Рюкзак чист.

– Ищите код.

– Эй, проверь, – крикнул мужчина внизу. – 49856.

Они обыскивали комнату, шарили по углам. Мама успела за это время приоткрыть раму окна, и вылезла наружу. Я пошла следом, перелезла и забрала у психолога ноутбук.

– Его нет. Похоже, мелкая, забрала.

Они усилили поиски. А мы бегом отходили по двору в сторону огородов.

Не везло нам крупно. Через дом у людей был праздник, и они начали запускать салюты. В тот момент, когда мы бросились от дома к забору, небо осветил огненный цветок и снопы искр высветили нас словно зайцев в тире, привлекая внимание людей смотрящих на него из спальни мамы.

– Бегом, – заорал Андрей Николаевич, хватая меня за ворот. – Не останавливайся.

Раздались выстрелы. При таком шуме и хлопках, не понятно, откуда и кто стрелял. Мама вскрикнула, и упала навзничь. Я закричала, подлетела к ней, пытаясь понять насколько сильно она ранена. Куда?

– Живот, – взвыла она, пока мы с Андрей Николаевичем поднимали ее.

Слышались новые выстрелы. И он принял решение, передал мне пистолет и взвел курок.

– Стреляй, – велел он. – Я ее потащу. До сарая.

Я обернулась и увидела, как человек стоит в оконном проеме спальни и целится в меня. Других людей не было видно. Я подняла руки и выстрелила. Было неважно, попала я или нет, главное, человек в окне исчез, и мы снова побежали вперед, прячась.

Достигнув через три секунды сарая, мы укрылись в нем, стараясь не шуметь. Это был старый сеновал, на котором соседи в жаркие сезоны сушили сено, скошенное в ручную. Зимой он пустовал, продуваемый ветром. Его древесина приобрела темный цвет насыщенного шоколада, а доски разошлись и иссохли, так сильно, что стены стали походить на решето.

– Они где-то здесь, – шумно дышала Малика, оглядываясь.

Я не сводила с нее глаз, наблюдая за ее метаниями в щель между досок. Андрей Николаевич забрал пистолет и перезарядил его, взвел курок. Лицо у него освещалось от взрывов салютов оранжевыми полосками, зрачки казались огромными, и выглядел он, сосредоточено, как никогда. Я посмотрела на бледную маму. Она держалась.

– Жаль, не убила сразу. Мелкое тварь, копия отца! – психовала женщина, крутясь волчком на одном месте и осматриваясь.

Одета она была, как и при первой встречи, только в руках у нее сверкал нож.

– Ищите их, ребята! Ищите! Куаныш, обыщи дом, – крикнула человеку в окне. Тому самому, в которого я стреляла. – Вырежи глаз.

У нее зазвонил сотовый, завибрировал издавая звуки похожие на совий свист. Будто где-то недалеко кричала птица. И женщина посмотрела недовольно куда-то в сторону леса.

– Малика, ты слышишь, – из соседнего сарая вышел мужчина. – Сигнал. Надо уходить.

Слова рассердили ее. Она вскинулась и наставила на него оружие.

– Уходить, – рявкнула и зашипела. – Ты идиот, и всегда был. Мы не можем уйти пустыми. В ноутбуке, вся наша жизнь. Они, где-то здесь поблизости. Видишь кровь на снегу?

– Ты глухая, – ответил мужчина, свирепея в ответ. – Убери ствол.

– Ищи, давай. Ищи везде. Черт! Я сказала, делай, – заорала она.

Мужчина грязно выругался, посмотрел на второго, подошедшего к ним.