– Тю-тю-тю, – сказал мужчина. – И куда это ты собрался? Наверное, решил уползти от меня? Под кроватью спрятаться не удастся. Тебя везде отыщут. Пришел твой час. Милая, поди-ка сюда, – велел он таким голосом, что не повиноваться у меня не нашлось сил.

Хотя секунду назад я собиралась броситься из дому и бежать, куда глаза глядят, я подошла к нему. Он сунул руку в карман пальто и достал оттуда бархатную визитку. Коричневого цвета, она на ощупь была как выделанная кожа. На ней стоял золотой логотип, чем-то напоминающий масонские символы.

– Передай приглашение.

Я взяла визитку, её холодный бархатный материал казался странно неуместным в этой ситуации. Отец, видимо, все еще не до конца понимая, что происходит, посмотрел на меня со смесью удивления и страха.

После того, как я рассказала маме, как на духу, та всплеснула руками, обвинив меня. Конечно, виновата я, а не он. Мне следовало рассказать всё раньше. К моему удивлению, она знала что такое «Выписать приглашение», ей не требовалось разъяснений.

Когда речь заходит о деньгах, на самом деле лишь шесть процентов убийств совершается гражданскими лицами. Мы же имеем дело не только с деньгами, но и с далеко не простыми людьми. Мы с мамой отчаянно нуждаемся в капиталах отца. В конце концов, он должен нам, не только то, что потратилось пока он жил у нас, но и мне по праву рождения. А маме, за то, что сломал жизнь. Она так сказала и я ей верила. Нам предстояли отцовские похороны, а это большие траты и, по нынешним временам непонятно что дороже вылечиться или умереть? Мама знала намного больше, чем делилась со мной. Она сказала, что мы не можем оставаться, нужно уходить. Потом вернемся, когда угроза минует. Она имела в виду, что тот человек мог вернуться в любой момент. В любой.

Я ощущала жуть от мысли о том, что в нашем доме не переводятся покойники, а в округе бродят люди. Они обучены убивать, и делают чудовищные вещи не моргнув глазом. Нам нужна официальная защита властей и безопасное место. Но она позвонила не в полицию, а на мое удивление, Андрей Николаевичу.

Нашла защитника!

Он не мог нас забрать сразу же, так как был в городе и потому велел самим идти к нему. Жил он на другом краю поселка, поэтому одевшись потеплей и взяв документы, мы вышли из дому.

Зимой темнеет рано, и скоро включились уличные фонари. Мы шли по поселку, выбирая скрытые проулки, и небольшие улицы. Убедившись, что за нами никто не следует и не следит, мы отправились к дому психолога. Весь мир вокруг, дворы, свет в окнах, чернеющие деревья, лай собак и шум людей – все привычное мне с детства, теперь казалось зловещим, подозрительным и потенциально непредсказуемым.

И пока мы шли, я решила, пожалуй, мама приняла единственно верное решение. Обратись мы к Марии Тимофеевне, помогла бы она в сложившейся ситуации? Станет рисковать, укрывая нас от неизвестных людей? С нами даже не здоровались, вряд ли кто-нибудь поможет. Жители нашего поселка обычные люди, а значит, трусоваты, и придерживаются кредо «Моя хата с краю, ничего не знаю».

Мы пришли в дом Андрей Николаевича, и, достали спрятанный ключ под горшком у сарая. Вошли в дом. Наконец мы могли выдохнуть с облегчением и немного перевести дух. Смена обстановки пошла нам на пользу.

Он вернулся из города спустя два часа. Спешил, как мог. И мама сразу же рассказала ему обо всем без утайки. Все, что я рассказала ей. По беседе с каждой минутой становилось понятно, одной мне не известно, кто такие Малика и большой Мачо. Мама и Андрей Николаевич явно знали их не понаслышке. Местная полиция стоит на стороже с тех пор, как отец поселился у нас, а вторую неделю чуть ли не в ружье.