– Ты не хмыкай, я серьезно говорю.

– Просто вспомнила одного парня, который тоже ради приобретения знаний пешком через всю страну в школу топал.

– Да? – заинтересованно спросил Милен. – Приняли?

– О да, он потом свою собственную академию возглавил, стал великим ученым. Прошло уже более двухсот лет, а люди все еще помнят его.

– Ну, не скажу, что я так уж жажду славы, – замялся Милен, – но научиться играть на клавикорде и гармонике – главная моя мечта, – уже уверенно закончил он.

– Ты научишься, – Ирина ободряюще похлопала его по руке. – Только когда передумаешь отказываться от славы, не забывай, публика, перед которой ты сейчас выступаешь, самая благодарная. И самое главное, с ней ты можешь оставаться самим собой. – Ирина видела недоумение в глазах парня. – Не понимаешь? Запомни, поймешь потом.

***

Ирину опять мучила бессонница. На этот раз не страхи мучили ее, а надежда боролась со здравомыслием. Разум, подготовленный фантастическими романами и фильмами, давно смирился с существованием другого мира. Осталось только определить, что это за мир: абсолютно независимый и самостоятельный или параллельный, альтернативный ее родному. Если второе, то существуют ли люди-двойники ее родного мира или сходство только в важных исторических событиях? Таких, например, как татаро-монгольское или польское нашествия. Хотя, как выяснила Ирина у всезнающей Ады, нашествий, как таковых не было, никаких военных действий, все произошло мирным путем. Рось потихоньку обживали восточные народы, привнося свои традиции, заполнив рынок своими товарами. Позже поляки с запада начали подобную тактику «нашествия». Пока пинок росские мужики не получили, необходимости грудью вставать на защиту Родины не было. А потом поздно стало: вот они оккупанты, твои соседи и родственники. Ирине трудно было сказать, хуже ли стало народам от потери своей индивидуальности и самобытности, но позаимствовали они друг у друга лучшее. Наверное, здесь действовал не военный закон «побеждает сильнейший», а экономический закон – рынок завоевывает товар лучшего качества. Так случилось и с нравами и традициями. Чем больше Ирина размышляла, тем больше убеждалась, что сходство минимальное. История, традиции, даже флора и фауна этого мира различны. Придя к таким выводам, девушка испытала облегчение. Значит, не существует Баха-двойника, и его музыкальное произведение попало сюда извне. Несколько секунд Ирина испытывала облегчение от того, что она не единственная иномирянка, пока до нее не дошло, что у нее нет доказательств того, что эти люди вернулись назад.

– Черт, черт, черт, – девушка стучала по кровати кулаком, пока Эль не заворочалась, и это остудило ее.

– Ханум, нам пожалуйста, двойные порции оладий каждому, молока и этим двум мальчишкам тишголов, – мужчина, чуть старше сорока лет, видимо, отец этих двух двадцатилетних «мальчишек» с разворотами плеч, как у дюжих кузнецов, улыбнулся Ирине. Она с улыбой кивнула в ответ и поспешила на кухню.

Что они все в этом тишголове находят? С утра как с ума сходят, подавай им тишголов, – ворчала Ирина, наполняя кружки отваром. Однажды попробовав его, она решила: «никогда больше». – Вот и Милен грозился десять лет пить эту дрянь, ради удовлетворения своих амбиций.

– Ада, объясни мне, наконец, что заставляет людей пить эту гадость? – спросила она, кивнув на десятилитровый кувшин отвара, который каждый вечер собственноручно готовил Дамдин из собственноручно же собранных различных трав.

Ада, раскрасневшаяся у плиты, глянула на нее, удивленно приподняв брови:

– Его пьют все молодые неженатые люди для снятия сексуального напряжения.