Юрты у хребта Риттера в Наньшане (Китай)

Карл Риттер полагал, что примордиальная древняя буддийская религия пришла с берегов Понта и Малой Азии, распространившись по Европе через святилища или апобатерионы. Первым подобным местом он называет Бодону-Додону у Фессалоник, откуда и началось шествие первого миролюбивого Будды в Эпир, Иллирию и дальше в Альпы. Позднее эллинское завоевание Балкан, Фессалии и Пелопоннеса изменило характер этой монотеистической религии, превратив ее в систему политеистических греческих верований, известную нам по мифологии Эллады. Соответственно, греки частично уничтожили, а частично ассимилировали проторасу носителей стародавней монотеистической религии: от древнего народа, ее исповедовавшего, остались разные реликты, какое-то время еще обитавшие в Греции, в том числе пеласги, старые насельники Аркадии и Беотии, ранние фессалийцы, первоначальные фракийцы – те, кого греки называли прежними варварами. Это определенным образом соответствует с высказыванием графа Жозефа де Местра из «Санкт-Петербургских вечеров» (СПб., «Алетейя», 1998) того же периода, что всякий новый язык существует на развалинах старого наречия, создающего как бы для него питательную среду. Интерполируя это на древнегреческую цивилизацию, получается, что она поднялась на руинах ей же разрушенной пеласгической цивилизации и, позаимствовав у последней важные духовные и материальные вещи, она переработала их под себя, ассимилировала их, стерши свойственные им черты и на религиозном уровне. Так погибла, согласно Карлу Риттеру, изначальная буддийская цивилизация Европы, тем не менее, оставив по себе много следов, что видно и по эллинской мифологии. Согласимся, что последнее вполне соответствует ранее рассмотренной нами модели органического государства Риттера и нисколько не противоречит традиционализму, на ранних этапах к которому причисляют и христианского франкмасона графа Жозефа де Местра (1753–1821); тогда как предпосылкой для интегрального традиционализма XX столетия, его предтечей в прямом смысле, мог послужить консервативный немецкий романтизм, оказавший существенное влияние на самого Карла Риттера и последующую идеологию пруссачества с геополитикой рубежа XIX–XX вв. С другой стороны, подобное весьма авангардное для своего времени видение древнегреческой цивилизации могло произвести, если не революцию, то внести смуту в среду классических филологов и историков античной философии Прусской монархии, оттого книга «Введение в европейскую историю народов вокруг Кавказа и Понтийских берегов до Геродота» и осталась малозамеченной в академических сообществах, став достоянием разве что узконаправленных индоевропеистов, иранистов и религиоведов буддизма.

Европейского Будду Карл Риттер увидел в образе Аристея из древнегреческой мифологии, о котором следует сказать несколько слов. По одной версии он сын Аполлона или, как считает Нонн Панополитанский, «кеосского Феба» и Кирены, внучки или дочери Пенея, догреческого речного бога в Фессалии. Выдающийся русский антиковед и философ Алексей Лосев (Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996) приводит более редкую версию его происхождения, близкую Карлу Риттеру, согласно которой Аристей был сыном Геи (Земли) и Урана (Неба). Он родился на берегу Ливии, названном затем Киренаикой. Его воспитывали в Ливии нимфы, давшие ему три имени: Номий, Аристей и Агрей. От него идут навыки заквашивания молока, изготовления ульев (как покровитель пчеловодства, получил имя Мелиссея) и выращивания маслин. В Беотии он взял в жены Автоною, дочь Кадма, с которой у него родился несчастный сын Актеон, в юношестве превращенный в оленя Артемидой за то, что случайно на охоте увидел эту богиню купающейся со своими нимфами в реке, и разорванный своими же пятьюдесятью гончими собаками. Переселившись по повелению Аполлона на остров Кеос, Аристей боролся там с палящим зноем, создав культ Зевса Икмалийского (дающего влагу), и, став царем Кеоса, искупил большими жертвоприношениями гибель Икария (прекратив чумной мор в Афинах), первого человека, научившегося виноделию, но убитого аттическими пастухами, отведавшими его хмельного напитка и подумавшими, что он их отравил. После смерти Актеона Аристей отправился к оракулу Аполлона, возвратившись в Ливию, получил указания от матери и отправился на Сардинию, куда его сопровождал знаменитый мастер Дедал, отец первого аса Икара: на острове у него родились сыновья Харм и Калликарп. Впоследствии жил на Сицилии, где ему поклонялись как богу. Во Фракии участвовал в мистериях Диониса, которого впоследствии сопровождал в Индию. Только у Вергилия («Георгики» IV) содержится повествование о том, как Аристей, позарившись на красоту Эвридики, жены Орфея, преследовал ее, а та, спасаясь от него, подверглась укусу ядовитой змеи, отчего и умерла. Прожив определенный срок по-отшельнически на горе Гем, Аристей исчез, удостоившись затем божественных почестей.