– Да, – подтвердила Ренд.

– Как вы думаете, сколько у вас времени?

– День, два... В лучшем случае – три. События прошлой ночи, несомненно, накалят обстановку. На восьмом этаже считают, что дело чересчур разрослось для того, чтобы им занималась женщина.

– На ваших людей можно положиться?

– Только на Дерика Хона. Никто не хочет подстраховывать неудачницу, рискуя собственным благополучием.

– Когда идет травля, все собаки лают.

– У меня в подчинении сотни людей, а мне кажется, я работаю с одними компьютерами.

– Одиночество острее всего чувствуешь в толпе.

– Я знала, вы поймете.

– Итак, что от меня требуется?

– Поддержка. Я в отчаянии, Уинстон. Работа – это моя жизнь.

Доктор встал из-за стола и прислонился лбом к оконному стеклу. В нем отражалось мертвенное сияние ламп дневного света. Внизу, на мостовой, на вечернем синем снегу сгрудились автомобили. Три техпомощи и семь патрульных машин пытались ликвидировать пробку, вызванную аварией.

Кто-кто, а Брейтуэйт знал, чего стоило Ренд, вопреки всему сопротивлению, добиться успеха на избранном ею поприще. Оба платили непомерно высокую цену: она – за свой пол, он – за цвет своей кожи. Доктор был польщен и не на шутку озабочен просьбой старшего суперинтендента. Польщен, поскольку Новый Скотланд-Ярд – самая закрытая организация в сегодняшней Британии, и все же Хилари нарушила установленный порядок, доверившись ему. Озадачен, поскольку, если он откажется или не сумеет помочь, Хилари Ренд в определенном смысле станет егожертвой. Порядочный человек всегда больше тяготится нравственным долгом защищать ближнего, нежели необходимостью защищаться.

Брейтуэйт слыхал, будто когда-то Хилари Ренд крепко повздорила с одним из ветеранов независимой службы охраны порядка Сити, и тот заявил: "Хилари, лучшее лекарство от всех ваших проблем – это хороший мужик". На что Ренд, по слухам, ответила: "Возможно, инспектор, но тогда вымне ни к чему".

"Черномазый знахарь", – подумал Уинстон Брейтуэйт.

Он отошел от окна.

– Хорошо, Хилари. Можете рассчитывать на меня. Помимо всего прочего, мне вдруг захотелось разгадать загадку, которую столь дерзко предлагает нам убийца. Нам, британцам, никогда не обогнать Америку по "валу" убийств, но, если говорить об извращенности, в наших убийствах есть нечто уникальное. Я думаю, как нация мы убиваем поистине с блеском.

– Да, Уинстон, – ответила Ренд. – Что да, то да.

Англия, Лондон

13:47

Когда Джек Ом смотрел на мир, тот представал перед ним изображением на экране монитора.

Дело в том, что собственное сознание Джек воспринимал как помещение со стенами из нержавеющей стали. Один бок этой металлической коробки целиком занимал гигантский экран компьютера. Левее стояло периферийное оборудование системы DEC VAX 11/780. Сам VAX представлял собой шкаф размерами 6 на 15 футов. Сейчас лампочки на его панели помигивали, свидетельствуя о том, что управляющая им берклеевская операционная система UNIX функционирует без сбоев. У противоположной стены, развернутый к экрану, стоял единственный стул – из нержавеющей стали, с прямой спинкой. Он был придвинут к большому рабочему столу со встроенным компьютерным терминалом и несколькими электронными системами безопасности – "РG-2000" с камерой, работающей по принципу видикона (матрица из 100 Х 100 элементов идентифицировала личность, считывая линии на ладони); "Ай-Дентифаером",[7] анализирующим рисунок кровеносных сосудов сетчатки глаза с погрешностью 0,005%; «Айдентиматом», снабженным цепочкой фотоэлементов для измерения геометрических характеристик ладони, и системой распознавания голоса от «Тексас инстраментс».