– Подожди, Макс!.. Я…

Пип одним прыжком перескочил то небольшое пространство, которое разделяло наши дома, взбежал на наше с Виктором крыльцо и заглянул мне в глаза. Взволнованный и бледный до такой степени, что малозаметные обычно веснушки сейчас казались крошечными брызгами крови у него на носу. Глаза лихорадочно сверкали. Пип тяжело дышал, будто прибежал ко мне не из своего дома, а с противоположной окраины Мельца.

– Ты все не так поняла, Макс! Позволь мне все объяснить!.. – просительно выдохнул сосед.

До этого мгновения я общалась с Пипом по-дружески, не видя в парне никаких недостатков. Меня все в нем устраивало: Пип был дружелюбным, компанейским и всегда готовым по-соседски помочь или подсказать. Но в этот миг щенячье выражение его лица неожиданно вызвало во мне отвращение. Такое, что захотелось взять и попросту столкнуть беднягу с крыльца, чтобы не мучился долго. Мне пришлось даже дыхание задержать, чтобы действительно не сотворить нечто в этом роде. С моей стороны это было бы подло и некрасиво.

И в этот момент Пипу капитально повезло. Я отвела в сторону взгляд от его просительной мордашки, судорожно изобретая причину, чтобы избавиться от неприятной компании, а в этот момент на улице появился чужой кар. В принципе, на нашей улице любой кар был бы чужим, потому что ни у кого из соседей не было достаточно средств, чтобы купить себе личный транспорт. Или достаточно знаний и опыта, чтобы собрать из деталей, найденных на свалке, свой. А в свете того, что мне рассказал Вик, появление кара на окраинной улочке и вовсе приобрело зловещую окраску. Не сводя глаз с приближающегося транспорта, я схватила Пипа за руку и одним движением втянула ошарашенного парня в дом, захлопывая и сразу же запирая за собой дверь.

От неожиданности Пип едва не упал, запутавшись в собственных конечностях. С трудом восстановил равновесие и ошарашенно выдохнул:

– Макс, ты чего?..

Не обращая внимания на парня, я подтащила к двери табурет, забралась на него и выглянула в небольшое оконце, расположенное над дверью. Планировка нашего с братом убогого домика была не очень удачной: короткий коридорчик, из которого можно было попасть либо на улицу, либо на второй этаж, где располагались спальни и ванная, либо в многофункциональную комнату, в которой планировка располагалась по зонам, освещался в зависимости от времени суток лампочкой или светом из окна над входной дверью. Вот в него я сейчас и пыталась рассмотреть, что творится на улице. И не обращала внимания на фырканье Пипа.

Чужой кар, важно попыхивая сизоватыми облачками дыма, медленно проплыл по улице мимо нашего дома. Но мне показалось, что, поравнявшись с нашим домом, он слегка замедлил ход. По позвоночнику вниз медленно скользнула ледяная капелька страха. Неужели я не ошиблась и это были прихвостни Глерна?

– Ма-акс?.. – не дождавшись от меня ответа, настороженно окликнул меня Пип.

И я будто проснулась. Вздохнула, еще раз окинула уже опустевшую улицу взглядом и спрыгнула с табурета:

– Все нормально, – буркнула нехотя. – Пошли, чаю попьем, заодно и поговорим.

Мне срочно требовалось на что-то отвлечься. Подхватив табурет и не глядя на парня, пошлепала в кухонный угол и поставила греться чайник, постоянно ощущая на себе взгляд соседа. Либо у меня разыгралась паранойя, либо Пип пытался просверлить во мне дырку взглядом. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, я, стараясь говорить и выглядеть спокойно, предложила ему:

– Начинай уже объяснять, что ты там мне хотел сказать?

Когда мы с братом только оказались на Тайране, у нас не было практически ничего: яхта развалилась на куски на выходе из кротовой норы, не выдержав нагрузок. Ее обломки сгорели в атмосфере планеты. А мы с Виктором, не иначе как каким-то чудом, спаслись в одноместной спасательной капсуле. Именно Пип заметил падение капсулы, первым ее нашел и выудил полуживых нас из нее.