– Какая встреча!..

От чужих пальцев на запястье по телу будто ток прошел. Прошил позвоночник, заставив его до предела напрячься. И ушел в пыльную почву под ногами. Голос мне был незнаком. Но тут и не нужно было гадать, кто в Мельце мог себе позволить такое развязное поведение. Я медленно повернула голову, краем глаза отметив, как толпа, еще недавно бурлившая, будто кипяток, приливной волной отхлынула подальше от центра. И сейчас на освобожденном пространстве стояла я и… Глерн…

«Влипла!» – было первой мыслью. Я судорожно втянула носом сухой воздух, лихорадочно ища выход из ситуации. Чего-чего, а самого Глерна на торжище я увидать точно не ожидала. Максимум его прихвостней. Но с ними я бы сумела разобраться…

– Отпусти! – процедила сквозь зубы, не сумев придумать ничего лучше.

– И добровольно лишить себя удовольствия прикасаться к такой красавице с нежной кожей? – насмешливо парировал Глерн. А потом вдруг перехватил мою кисть поудобнее, поднес к губам и нежно поцеловал.

Я растерялась. Поначалу жест сбил с толку, заставил сердце в груди затрепетать от непонятного ощущения. Потом меня передернуло от отвращения. А в следующий миг я осознала одну простую вещь: Глерн галантно целовал мне пальчики, а сам не сводил с моего лица хищного, голодного взгляда. То есть, верить ему было нельзя. Глерн играл. Но у меня почему-то возникло отчетливое ощущение, что добивался он отнюдь не меня…

Еще одним вопросом, по-настоящему волновавшим меня, было появление Глерна на торжище в такую рань. Я много раз слышала, что местный князек ведет приличествующий правителям образ жизни: ложится спать и встает поздно. Но если он здесь в такую рань…

– Что тебе нужно? – вырвалось у меня.

Краем глаза я видела, как стремительно пустеет площадка, которую в Мельце использовали под рынок. Появление Глерна распугало не только покупателей, но и продавцов. Те удирали, даже бросая на импровизированных прилавках товар. Так что мне уже, скорее всего, не светило купить для брата что-то вкусненькое. Но сейчас это волновало в последнюю очередь. Вырваться бы от этого гада без потерь. С остальным разберемся.

Внезапно Глерн неуловимым движением дернул меня за руку. Не успев даже охнуть, я оказалась на груди у мерзавца. Обнаженной, покрытой жесткой курчавой порослью груди, которую почти не скрывала кожаная жилетка, неуловимо пахнущей потом и чем-то темным, порочным. Мелькнула сумасшедшая мысль: «И нежарко же ему в ней!» Но в следующий миг все глупости выветрились из головы. Глерн больно сжал мою руку, буквально вдавливая ее себе в ребра, и прошипел мне в лицо с обжигающей, огненной злостью:

– Передай брату, что со мной можно играть только по моим правилам! Либо он возвращает то, что он у меня взял, либо…

И такой угрозой повеяло от второго «либо», что мне стало холодно. Пышные, ухоженные усы Глерна вдруг распушились, будто наэлектризованные, в глубине присущих всем хаятам темных глаз мелькнули зловещие синеватые огоньки. И я не решилась возражать или артачиться. Нерешительно кивнула головой.

Головорез улыбнулся мне улыбкой голодной акулы:

– Вот и хорошо, вот и ладненько!.. А теперь иди, девочка!.. И не забудь передать брату мои слова… Ты меня поняла?

Никогда не отличалась особой пугливостью. Но сейчас только и смогла, что тяжело сглотнуть и повторно кивнуть вместо ответа. Впрочем, Глерну и этого хватило. Он удовлетворенно хмыкнул и, наконец, отпустил мою руку:

– Очень хорошо! Ну… Тогда не скучай, красавица! Учитывая характер твоего брата, думаю, мы с тобой еще увидимся!

Только когда Глерн отпустил мою руку, повернулся спокойно ко мне спиной и направился на выход, стали заметны сопровождавшие его охранники: они словно выбирались из теней на свет, дарили мне угрожающие или предупреждающие взгляды и шли вслед за шефом, большие, с виду неуклюжие и смертельно опасные…