ДРАМЛ. Так вот, с ним покончено.

ОБРИ. Он жив?!

ДРАМЛ. Жив-то он жив, но теперь он женат на Мэйбл Херви.

МИСКВИТ. Что?

ДРАМЛ. Увы, увы. Это произошло сегодня утром. Безутешная мать показала мне его письмо: дюжина коротких слов, некоторые с ошибками.

МИСКВИТ (подходит к камину). Да уж. Жаль.

ГОРДОН ДЖЕЙН. Простите мое невежество – кто такая эта Мэйбл Херви?

ДРАМЛ. Ты не?… А, ну конечно, нет. Мисс Херви, – или леди Оррейд, как ее теперь называют, – была той самой женщиной, которую в полицейском протоколе записали бы, как актрису. Будь ее родословная попроще – проходила бы, как портниха. Но, так уж получилось, она принадлежит к высшему классу. По странному капризу судьбы она необычайно красива; умом же не вышла, нравственность ее тоже под большим вопросом. Ее вкусы, эмоции, порывы, само ее существование – одна сплошная низкопробная карикатура. И вот отныне она зовется леди Оррейд.

ОБРИ (кладет руку на плечо ДРАМЛА). На самом деле, Гордон, не только ты, но и мы все ничего толком не знаем об этой даме. А меньше всех, вероятно, знает наш дорогой говорливый друг.

ДРАМЛ. Обри, я, конечно, восхищаюсь твоим рыцарством…

ОБРИ. Раз так, то возможно, ты позволишь мне закончить заметки, которые я сейчас набрасываю с разрешения Фрэнка и Гордона. (Возвращается к письменному столу). Лучше позвони да распорядись подать тебе ужин. (ОБРИ вновь начинает писать).

МИСКВИТ (обращаясь к ДРАМЛУ). Между тем рыба и котлета так и не получили никакого остаются необъяснимыми.

ДРАМЛ. Бедная старушка была так слаба, что я настоял на том, чтобы она хоть немного поела. И хочешь – не хочешь, мне пришлось составить ей компанию. Выхода не оставалось!

МИСКВИТ. Бедный Оррейд! Ну, придется ему теперь не высовываться в общество какое-то время.

ДРАМЛ. Ах, если бы! Милый мой Фрэнк, серьезно говорю тебе – Оррейда, которого мы когда-то знали, больше не существует. (ОБРИ, который что-то усердно писал, вдруг настораживается, поворачивает голову к мужчинам и внимательно прислушивается. Его губы сжаты, на лице хмурое выражение). Мы смело можем считать его покойником. Его манера речи, его жесты, все, что мы помним – всего этого больше нет.

ГОРДОН ДЖЕЙН. Ну, думаю, течением времени и он, и его жена неизбежно…

ДРАМЛ. Нет, нет, доктор, ни слова больше. Даже не пытайся поколебать одно из самых прочных моих убеждений. С ним покончено, покончено навсегда.

ГОРДОН ДЖЕЙН. Ну что ж. Вероятно, ты прав.

ДРАМЛ. Так уже лучше! И знаешь, мне в самом деле жаль, что ты бессилен доказать мне обратное. Но увы, за этим убеждением стоит опыт, опыт многих лет и многих браков. Это гиблый омут. Не вынырнул пока никто. (ОБРИ издает сдавленный возглас нетерпения; затем поспешно собирает свои бумаги с письменного стола. Трое мужчин поворачиваются к нему).

ОБРИ. Эээ… С вашего разрешения я закончу свои наброски в соседней комнате. А вы пока можете рассказать Кейли последние новости.

(Он выходит).

ДРАМЛ (бросается к двери). Дорогой друг, моя болтовня тебя утомила! Да я больше и звука не издам.

МИСКВИТ. Закрой дверь, Кейли.

(ДРАМЛ закрывает дверь).

ГОРДОН ДЖЕЙН. Кейли…

ДРАМЛ (подходит к обеденному столу). Сигару, сигару, или я умру прямо тут!

(Достает сигару из ящичка).

ГОРДОН ДЖЕЙН. Кейли, тема женитьбы буквально витает в воздухе сегодня.

ДРАМЛ. Вот как? Найди эту бациллу, доктор, и уничтожь ее.

ГОРДОН ДЖЕЙН. Дело касается наших близких друзей.

ДРАМЛ. А, ты имеешь в виду помолвку Ньюджента Уорриндера с леди Элис Тринг. Слышал, как же. Но они поженятся только весной.

ГОРДОН ДЖЕЙН. Одна свадьба состоится уже завтра, и она нас немного беспокоит.

ДРАМЛ. Чья свадьба?