Лилия взяла себя в руки, начала открывать шкафчики, обнаружила посуду и аккуратно сервировала стол. Села, сложила руки на коленях. Выпускница школы для девочек, не иначе.

– Ешь, – строго сказал я.

Лилия взяла кусок пиццы, переместила его себе на тарелку, вооружилась ножом и вилкой. Пицца была с морепродуктами, я даже не уточнил, какую она ест, но полагаю, если бы я велел ей съесть сырого осьминога, она так бы и поступила. Никакой личной позиции. Ножик печально скрипнул о фарфор.

– Тебе не лень? – со вздохом спросил я. – не заморачивайся.

Взял руками кусок, откусил почти половину. Пицца была идеальной, на тонком, чуть хрустком тесте, и сыра именно столько, сколько нужно.

– Я просто никогда не ела пиццу, – огорошила жена. – Мы с отцом всегда питались дома, я готовила сама.

Нерешительно взяла в руки кусочек, откусила. Я ел, то откусывая от пиццы, то накручивая на вилку лапшу. Открыл бутылку холодного пива – девушка стрельнула глазами. Еще и моралистка, как же иначе…

– Два раза в неделю приходит Халид, – проинформировал я. – Как раз будет завтра. Убирается в саду, чинит то, что нужно дома, если что, говори ему.

– Хорошо,– кивнула девушка.

Я впервые смог как следует ее разглядеть. Объективно она была очень красива. Огромные голубые глаза, темные пушистые ресницы, черные косы. Кожа словно фарфоровая, только на аккуратном прямом носике пара веснушек. Губы нежно-розовые, как полагается, каноническим бантиком. Она выглядела, как любимая кукла моей Розы. Идеальная фарфоровость и нежность. Мне же хотелось жизни. Если бы я и женился по своей воле, то выбрал бы женщину, равную мне по уму и силе воли. Уверенную в себе. Чтобы не боялась лишний раз сказать слово или засмеяться.

Я посмотрел в окно. Уже начинало темнеть. Вечер был легким, тёплым, весенним. Этой ночью, я уверен, моя жена-девственница снова будет меня ждать. Смиренно сложив руки на груди, словно труп. На ее лице не будет не капли эмоций, разве что немного брезгливости, от того, что приходится делать "это". Она будет терпеть. Ночь за ночью, раз за разом. А мне – поперёк горла. Насилие меня нисколько не привлекало, а запуганная жена-девственница у меня уже как-то была. В задницу такие семейные радости.

Я ждала половину ночи, надев ту самую непотребную сорочку и снова натянув одеяло до самого подбородка. Прислушивалась к тому, что происходит дома. Иногда слышала его шаги и каждый раз тревожно сжималось сердце, но всякий раз они вели не к моей комнате. Разок из приоткрыто окна тянуло сигаретным дымом – он не только пьет, но еще и курит. Наверное, мужа лучше я просто на заслужила. Глаза слипались и к двум часам ночи я все же уснула.

Проснулась в девять утра – невероятно поздно. Вышла из комнаты, везде тихо, снова уехал. Тогда только я допустила мысль, что у меня невероятно странный брак. В саду насвистывая возился старик, после завтрака я тоже вышла на улицу. Несмотря на старание и уход, сад выглядел невероятно заброшенным, впрочем, это придавало ему особое очарование. Тут и там в щели между камнем дорожек торчали травинки, фруктовые деревья цвели, гудели пчелы, на клумбах наливались тугими бутонами, готовые зацвести, пионы.

– Сюда бы розы, – мечтательно сказала я. – Целый куст.

– Я привезу саженцы, – произнёс сзади старик, а я и не слышала, как он подошел.– Вам какие?

– А можно?– удивилась я.

Старик улыбнулся, собрав морщины на лице гармошками.

– Конечно можно. Послезавтра на рынок пойду, хотите со мной?

– Нет, – испугалась я. – я не спрашивала.

Я боялась всего в этой новой жизни. В калитку позвонили и я испуганно метнулась в дом. Оказалось, обещанные помощницы с уборкой. Две сурового вида взрослые женщины, вооруженные по последнему слову техники, столько приспособлений для уборки я не видела не разу. С их помощью мы перебрали все книги за несколько часов. Я выпустила их, вернулась в библиотеку и мечтательно погладила корешки книг – прочесть бы их все, ну или хотя бы одну! Но воспитание в доме отца приучило меня к тому, что книги надо заслужить, да и вообще отец считал их дурью и блажью, поэтому мои мечты так и остались мечтами.