Неужели так трудно
Слагать за строфою строфу?
Провожаю Ду Фу на востоке округа Лу у горы Шимэнь
Мы перед разлукой
Хмельны уже несколько дней,
Не раз поднимались
По склонам до горных вершин.
Когда же мы встретимся
Снова, по воле своей,
И снова откупорим
Наш золоченый кувшин?
Осенние волны
Печальная гонит река,
Гора бирюзовою
Кажется издалека.
Нам в разные стороны
Велено ехать судьбой —
Последние кубки
Сейчас осушаем с тобой.
Посылаю Ду Фу из Шацю
В конце концов для чего
Я прибыл, мой друг, сюда?
В безделье слоняюсь здесь,
И некому мне помочь.
Без друга и без семьи
Скучаю, как никогда,
А сосны скрипят, скрипят
По-зимнему день и ночь.
Луское пью вино,
Но пей его хоть весь день —
Не опьяняет оно:
Слабое, милый друг.
И сердце полно тоской.
И, словно река Вэнь,
Безудержно, день и ночь
Стремится к тебе – на юг.
Шутя, посвящаю Чжэн Яню, начальнику уезда Лиян
Тао – начальник уезда —
Изо дня в день был пьян,
Так что не замечал он —
Осень или весна.
Разбитую свою лютню
Слушал, как сквозь туман,
Сквозь головную косынку
Вино он цедил спьяна.
Лежал под окном у дома
Беспечный поэт седой,
Себя называл человеком
Древнейших времен земли.
…Когда я к тебе приеду —
Осенью или весной, —
Надеюсь, что мы напьемся
В славном уезде Ли.
Жене
Весь долгий год
Я пьяный, как обычно.
Так – день за днем.
И все признать должны, —
Что мы, по сути дела,
Не отличны
От Чжоу Цзэ
И от его жены.
Воспеваю гранатовое дерево, растущее под восточным окном моей соседки
У соседки моей
Под восточным окном
Разгорелись гранаты
В луче золотом.
Пусть коралл отразится
В зеленой воде —
Но ему не сравниться с гранатом
Нигде.
Столь душистых ветвей
Не отыщешь вовек —
К ним прелестные птицы
Летят на ночлег.
Как хотел бы я стать
Хоть одной из ветвей,
Чтоб касаться одежды
Соседки моей.
Пусть я знаю,
Что нет мне надежды теперь —
Но я все же гляжу
На закрытую дверь.
Импровизация о хмельной красотке князя У-вана
Ветерок шелестит,
Над ночными ветвями струясь.
На террасе Гусу
Веселится подвыпивший князь.
А красотка Си Ши
Танцевать попыталась, хмельная,
Но уже засмеялась,
На ложе из яшмы склонясь.
Оплакиваю славного сюаньчэнского винодела, старика Цзи
Ты, старый друг,
Ушел в загробный мир,
Где, верно,
Гонишь ты вино опять.
Там – нет Ли Бо,
И кто устроит пир?
Кому вино
Ты станешь продавать?
Торговый гость
Торговый гость
На джонке вдаль умчится.
Шумит под ветром
Быстрая вода.
Его сравню я
С перелетной птицей:
Вот он исчез —
Не видно и следа.
Девушка из Сычуани
Быстрее реки этой
Люди еще не нашли:
По ней не плывут,
А летят, как стрела, корабли.
К десятой луне
Проплывет он три тысячи ли —
И скоро ль вернется
К просторам родимой земли?
IV
Думы тихой ночью
У самой моей постели
Легла от луны дорожка.
А может быть, это иней? —
Я сам хорошо не знаю.
Я голову поднимаю —
Гляжу на луну в окошко,
Я голову опускаю —
И родину вспоминаю.
Весенней ночью в Лояне слышу флейту
Слышу: яшмовой флейты музыка,
Окруженная темнотой.
Пролетая, как ветры вешние,
Наполняет Лоян ночной.
Слышу «Сломанных ив» мелодию,
Грустью полную и тоской…
Как я чувствую в этой песенке
Нашу родину – сад родной!
В Сюаньчэне любуюсь цветами
Как часто я слушал
Кукушек лесных кукованье,
Теперь – в Сюаньчэне —
Гляжу на «кукушкин цветок».
А вскрикнет кукушка —
И рвется душа от страданья,
Я трижды вздыхаю
И молча гляжу на восток.
Вспоминаю горы Востока
В горах Востока
Не был я давно,
Там розовых цветов
Полным-полно.
Луна вдали
Плывет над облаками,
А в чье она
Опустится окно?
Песни «Осеннего берега»
I
Не с осенью ли схож
«Осенний берег»?
Он повергает странника
В печаль, —
И кто ее поймет,
И кто измерит,
Когда с горы
Он долго смотрит вдаль?
Он смотрит
В направлении Чанъаня,
Внизу течет
И пенится вода.
Он спрашивает
В горе и страданье: