Азим… У Азима всё вышло совсем по-другому, никто не ожидал, что получится именно таким образом, как получилось, но об этом отдельный разговор, и он впереди…

Хобби у Шурика осталось прежним – коллекционирование книг, а домашняя библиотека регулярно пополнялась новыми экземплярами и приобрела со временем довольно солидный вид. Где-то в её недрах среди сотен толстых томов неприметно притаилась маленькая неформатная книжка в потрёпанной бумажной обложке выцветшего красного цвета с именами известных писателей-фантастов в верхнем правом углу. Когда-то давно Александр её прочитал – это книжка про деревню Тумановку, что затерялась посреди бескрайней Сибири недалеко, эдак километрах в трёхстах, от Тюмени.

Поезд тронулся и стал набирать ход, побежали куда-то вдаль станционные служащие, провожающие и прочие праздношатающиеся по перрону люди, вот уже стали удаляться и теряться из вида пристанционные строения Московского вокзала славного Ленинграда. Даниил, поглядывая в окно покачивавшегося на ходу вагона, провожал взглядом город, разделивший его жизнь на две части: девятнадцать лет безмятежной жизни в далёких и уютных южных краях на берегу тёплого моря до знакомства с Питером и два года после знакомства с этим златоглавым красавцем, в одном из пригородов которого, расположенном на берегу Финского залива, в находящейся там воинской части он исправно отдавал Родине воинский долг и, наконец, отдал его сполна. Сегодня началась долгожданная дорога домой!

А город, словно устроив проводы старому другу, ворошил свежим балтийским ветром праздничные флаги с транспарантами и купался в лучах не по-ноябрьски яркого послеполуденного солнца, игравшего лучами в окнах вагонов скорого поезда, уносившего демобилизованного сержанта Советской Армии на далёкий юг.

Даже по прошествии многих лет Даниил называл день демобилизации из рядов Вооружённых Сил страны счастливейшим днём своей жизни. Не то, чтобы жизнь обделила его счастливыми днями, сделав тот самым-самым, нет, светлых и удачливых жизненных моментов на его долю выпало предостаточно, и они довольно равномерно распределились по всему пройденному пути, исправно доставляя ему радость и удовлетворение, вот только не было среди них, возможно, и более счастливых, дня настолько долгожданного и, несмотря на это, совершенно неожиданного, как этот пресловутый солдатский дембель, перед которым в глазах сегодняшнего счастливчика меркло всё остальное.

Не секрет, что у каждого пользователя кирзовых сапог имеется свой дембельский календарь, в котором тот ежедневно вымарывает прожитый на службе день, тем самым фиксируя уменьшение срока оставшейся службы и доставляя себе ежедневное удовлетворение этим фактом. Даниил также не отказывал себе в подобном удовольствии, мало того, он его, если можно так сказать, усовершенствовал, ведя три разных календаря: ежедневный, еженедельный и помесячный.

В обычном ежедневном карманном календарике, содержащем все двенадцать месяцев года, сделанном из ламинированного тонкого картона и хранившемся в обложке военного билета, он специально предназначенной для этого швейной иглой выкалывал каждый вечер прожитую на службе дату, переводя тем самым её из разряда предстоящих дней почётной неволи, которые, к слову сказать, все были наперёд строго сочтены, в уже пройденные, оставшиеся за плечами, и сопровождая это традиционной довольной ухмылкой. На стене кабинета штаба мотострелковой дивизии, где он проходил службу в качестве специалиста поста связи, висел его недельный календарь, и каждый понедельник он, явившись на пост после утреннего развода, зарисовывал цветным карандашом столбик истекшей недели, испытывая при этом чувство глубокого удовлетворения. Но всё это не шло ни в какое сравнение с эмоциями, которые он получал каждое первое число наступившего месяца, ставя наискосок большой крест в помесячном календаре из своей записной книжки на месяце прожитом, фиксируя этим действом факт совершения очередного большого, существенного шага к обретению утраченной им когда-то свободы, воли, вольности – того, к чему рвалось всё его существо, отторгнутое от былой беззаботной юной жизни и заключённое в чуждые и нежеланные рамки обязательной воинской службы.