– Я предлагаю вам выбрать другую тему для беседы, – проговорила она.

– Отлично. – Синклер оглядел зал. – Ваши друзья. Расскажите мне о них. – Он указал на коренастого мужчину с квадратной челюстью, который вальсировал с Дианой Эддингтон. – Вон тот, почему он на нашей свадьбе?

Виктория проследила за его взглядом.

– Не знаю. Мне он тоже не нравится.

– Почему?

– Этот джентльмен – виконт Перингтон. Он топит котят.

– Ему определенно не стать святым.

– Ему безразлично, чьи котята. И он считает их.

– Тогда как же он умудрился получить приглашение?

– Тут виноваты родители. Он просил моей руки в прошлом сезоне, и отказ глубоко оскорбил его. Они хотят показать ему, какой нелепый выбор я сделала. Мне продолжать?

– Да, очень интересно. Что там за чучело с огромной булавкой для галстука около стола с закусками и вином?

– Рамсей Дюпон. Он тоже сделал мне предложение в прошлом году.

– Надеюсь, тогда на нем была другая одежда.

– Вообще-то могла быть и эта. Лимонная зелень – его излюбленный цвет.

– И вы отвергли его из-за плохого вкуса?

– Я отвергла его потому, что он мне не нравится и вел себя так, словно не сомневался в моем согласии.

– И как же он принял ваш отказ?

– Без энтузиазма… Надеюсь, здесь он не устроит сцену.

Выражение лица Синклера не изменилось.

– Это было бы забавно. Никакой разрушительной деятельности, только крики и размахивание руками, да?

Виктория подумала, что по-прежнему ничего не знает о нем.

– Ваша бабушка очаровательна, и брат тоже. Его зовут Кристофер, не так ли?

Вальс закончился, но маркиз продолжал держать ее в объятиях, затем, взяв за руку, повел к столу с угощением.

– Да. Я удивлен, что вы их никогда не встречали, хотя были дружны с Томасом.

Ревнивая нотка зазвучала вновь. Очевидно, он рассматривал Люсьена и Томаса как серьезную угрозу в отличие от Перингтона или Рамсея. Интересно, был ли он действительно ревнив, смотрел ли на других женщин таким же напряженным янтарным взглядом? По всей вероятности, да, и, принимая во внимание его репутацию, он будет делать это и впредь.

– Я видела их на похоронах и выразила свои соболезнования. Болтовня в подобных случаях неуместна.

– Вы были на похоронах?

– Да, как и весь свет. А почему не было вас?

Прежде чем он успел ответить, Люси Хейверс налетела на них и расцеловала Викторию.

– Ты самая прекрасная невеста из всех, что мне доводилось видеть, – затарахтела она. – Я слышала, как Диана говорила своей маме, что хочет такое же платье, когда будет выходить замуж. Увы, к тому времени оно уже выйдет из моды.

– Не у каждой дочери есть такие понимающие родители, – прочувственно сказала Виктория и взглянула на своих родителей, невозможно уставших от многих десятков поздравлений, которые они принимали целый день.

– А где вы собираетесь провести медовый месяц? – продолжала щебетать Люси.

– Мы никуда не уезжаем. – Синклер взял с подноса стакан пунша. – Поскольку я только что вернулся в Лондон, у меня есть ряд неотложных дел, которые мне хотелось бы завершить.

Виктория сделала неосторожный шаг и чуть не споткнулась, но удержалась за руку Синклера. Она не была удивлена, однако чувствовала себя разочарованной.

– Надо же, а я сказала Диане, что вы собираетесь в Испанию.

– Мы обязательно туда поедем, только позже, – неуверенно предположила Виктория.

Люси улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Это здорово.

Когда подруга упорхнула, Виктория убрала свою руку с руки Олторпа.

– Вы должны были сообщить об этом мне.

– Сообщить?

– О наших планах попутешествовать или об отсутствии оных.

Настороженное выражение его лица сменилось оборонительным.

– Вы сказали, что мне не следует притворяться, будто наша свадьба нечто большее, чем фарс.