– Ты не похожа на остальных, – набравшись смелости, заговорила Эрика, не рискуя приближаться, но с любопытством разглядывая Спигель и пытаясь представить, как она выглядит вне зеркала.

Судя по ее чертам лица, она была вполне миловидной в свое время. Правда, Эрика не смогла бы определить ее возраст. Вполне возможно, что она старше ее. Эрика заметила, как грустно осунулось лицо в зеркале, что можно было понять лишь по опущенным уголкам губ и напрягшимся скулам. Похоже, Спигель тяготилась своим положением больше прочих, ведь в отличие от тех, она даже не могла самостоятельно передвигаться. Невольно Эрика прониклась сочувствием к этой несчастной, вынужденной пребывать в заточении из-за своего хозяина.

– Наверное, потому что во всем произошедшем есть большая доля моей вины, – печально протянула Спигель.

Она казалась абсолютно смирившейся со своим положением, отчего Эрике стало еще более грустно. Может быть, она любила Чудовище, когда он… еще не был Чудовищем. Почему-то вдруг у Эрики вспыхнула эта мысль, которая заставила ее приглядеться к девушке в зеркале. Холор говорил, что его хозяин ни с кем не разговаривал о произошедшем, кроме Спигель. Вероятно, она была самым близким человеком для него.

И Эрика вновь в глубине души почувствовала благодарность. Чудовище не только спас ее, дал побыть одной, но еще и оставил ей своего самого дорогого друга, чтобы она могла поговорить с кем-то, когда в этом будет необходимость. И сейчас Эрика действительно нуждалась в том, чтобы поговорить с кем-то. Не о произошедшем, но, может быть, о чем-то другом? Нужно отвлечься.