– Согласен с тобой на все сто! Я тоже поборник пасторали. Сплю и вижу, как возлегаю на заливных лугах, вдыхаю незапятнанный воздух, ощущаю мелодию вечности. Нервы мои восстанавливаются, органы чувств возвращаются в изначальное равновесие! Если рай на Земле возможен, то только в собственном доме, на лоне природы. Идиллия!

Судьбоносное решение было принято в тот же вечер. Петровы решили сменить городскую суету на сельскую благодать. Они продали квартиру в городе и купили разваленный домик в дальней деревне. Пастораль из обители грез резко превратилась в постоянные вложения денег, времени и нервов. Началось сомнительное веселье: строительную бригаду было не найти, рабочие оказались косоруки, падки на крепкие напитки и требовательны к дополнительным расходам. Всегда спокойная и интеллигентная Елена Петрова орала истошным голосом, тряслась и сквернословила, но толку от ее расшатанных нервов было мало. В дополнение к основным заботам внезапно выросла трава, а соседи жали забором. Выпал слишком ранний снег, словно насмехаясь над пасторальной затеей. Деньги уплывали, съеживались. Все пересобачились вдоль и поперек. Один Вольтер был спокоен и расслаблен. Вероятно, для него действительно наступила пастораль. Он благозвучно чесал блох задней лапой и взирал с умилением на ничтожные проблемы хозяев. Те же были упрямы, имели запас прочности, продолжали вкладывать все деньги и время, чтобы продолжать бег по кругу.

Все хорошее, как и плохое, когда-нибудь заканчивается. Подошел к логическому заключению и круговорот строительной скорби. Петровы, наконец, выдохнули и вступили в законные права хозяев. Они даже устроили ужин при свечах, улыбаясь друг другу впервые за долгие месяцы и поднимая чашки чая за будущий покой. Ночь прошла в тихом блаженстве. На следующий же день супруги услышали, как соседи зовут их на «праздник вступления в райскую жизнь». Они решили оценить местные традиции и не отрываться от коллектива. В темной, жарко натопленной избе их заставили выпить какой-то странный самогон, а потом еще и гоняться за козой до изнеможения. Коза была бодлива и суетна, норовила ускользнуть от жадных рук. На следующее утро выяснилось, что в деревне существует такой ритуал для «новоселов». Петровы сразу же задумались и опечалились. Здесь как-то странно жили люди: не было никакой приватности, и соседи знали почти все друг о друге. Это сильно напоминало что-то из недавней жизни. То, о чем мечталось поскорее забыть. К тому же каждую ночь невозможно было уснуть из-за соседских пьянок-гулянок; собак, которые беспрерывно лаяли; петухов, дравших горла на рассвете.

Петровы не унывали и приняли решение поставить высокий забор, чтобы наконец-то достичь блаженного берега изоляции от внешнего мира. Пусть они теряли пасторальные панорамы, но зато сохраняли истощенные нервы. Сказано-сделано. Ограда возникла за считанные дни. Да только это мало помогло в общем положении дел. У одного соседа была шумная газонокосилка, у другого плакал ребенок, у третьего визжала свинья, у четвертого гремела музыка, пятый поджигал кучу хлама как оккультный костер. В самом доме ночью слышались странные шорохи, скрипы, вздохи. Как только дрожащие новоселы включали свет, трясясь всеми поджилками, в окно сигал толстый соседский кот Толик, сдобный, как калач. Крал он у зазевавшегося Вольтера ливерку и сметану. Подметал чужое добро с усатой ухмылкой вора в законе. Дрова отсырели, мыши шуршали подлой ратью, магазин приезжал лишь раз в неделю. Дачники с наслаждением целый день косили траву, шашлычники жгли мясо с неуемным запалом, орава малолетних бандитов с шумным визгом плескалась в бассейне и крала яблоки в саду. Содержать дом было накладно и физически тяжело. Все время что-то ломалось (протекала крыша, сгорал котел, ржавел водопровод). Сад и огород требовали постоянного ухода, и супруги чувствовали, что превращаются в безропотную рабсилу, в то время как они рассчитывали в свое время на пастушьи свирели в полях. В конце концов, жизнь обернулась борьбой за выживание. Петровых проклинали как изгоев. В отместку за махровый индивидуализм у них свистнули простыни с веревок во дворе. После сперли с летней кухни газовый баллон. Верный пес подозрительно проспал криминальное вторжение. Вскоре выяснилось, что ушлые соседи вместе с куском мяса подсунули ему таблетку снотворного, чтобы не вякнул лишнего. Хорошо, хоть не отравили, совести хватило. А однажды случилось страшное. Елена вздремнула днем, пока супруг отправился на рыбалку. Когда женщина спросонья открыла глаза, то увидела, что какой-то хмурый субъект сидит на кровати и гладит ее по ноге. Крик взорвал покой жаркого полудня. Незнакомец, однако, оказался не робкого десятка и не убежал, а стал стаскивать Петрову с кровати. На отчаянный ор испуганной жертвы собралась вся округа, благо дело, Антон забыл закрыть за собой калитку. Пришелец находился в наркотическом порыве и отчаянно сопротивлялся. Его кое-как скрутили, насилу привели в чувство. Рыдающая Петрова просидела весь вечер, уткнувшись хлюпающим носом в плечо супруга. Она тихо повторяла дрожащим от слез голосом: