– Зинаида, друг мой единственный! А вот вибрации любви – это вообще отдельная вселенная. Ведь сколько страданий, сколько бед человеческих от невозможности понять друг друга, осмыслить и возлюбить! Каждый думает, что тут сверхсложного! Люби себе да не желай зла ближнему! Ан нет! Если все так просто, почему еще никто не собрал любящих людей в одном месте и не исцелил все человечество разом? Хотя, возможно, те, кто излучает истинные целебные вибрации, застряли в каком-то квантовом поле. А счастье так просто, милая Зина! Казалось бы, сидим мы с вами вместе…вкушаем трапезу, имеем доверительную беседу, расцветаем от человеческого тепла. Чего же еще желать, милая? Но и здесь есть ложка дегтя – физиология человеческая. Вынужден Вас оставить буквально на пару минут по нужде сортирного свойства. Уж не прогневайтесь, таково бремя природы человеческой. Рядом с возвышенным всегда соседствует пошлое, тривиальное. Надеюсь, Вы простите жертве пищеварительного процесса сию вольность и не оскорбитесь в нежных чувствах.

Зинаида кокетливо рассмеялась. Евгений снова ласково подмигнул птичьим глазом и ловко улизнул в сложную систему коридоров. Демидова ощущала непривычное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Все люди вокруг были полны нежнейших чувств и доброты. Бармен расплывался бархатной улыбкой. Пара за соседним столиком держалась за руки с благосклонной лаской. Даже озябшие голуби за окном таинственно ворковали, ощущая незабываемый вкус вечера на тонких клювах. Они кивали озябшими головками, словно соглашаясь с достойным выбором Зинаиды. Очарованная, припорошенная негой мечтаний, Демидова пришла в себя только спустя полчаса. Евгений по-прежнему не вернулся из мест философских уединений. Вывел ее из состояния блаженного забытья официант, громко отчеканивший прямо над ухом:

– Заведение закрывается через десять минут. Изволите брать счет?

Эфемерный мир грез рухнул, рассыпался на тысячи осколков. Зинаида сидела за столиком одна, не в силах вымолвить ни единого слова. И это после красноречивых рассуждений о квантовой физике! Она резко кивнула, молча оплатила счет, составивший ровно половину ее скромного заработка учительницы, механически натянула вытертую на рукавах старую шубку. Уже после, стоя за дверью кафе, Зина чувствовала, как горькие слезы стекают по ее щекам, смешиваясь с сухим, бесчувственным снегом. Голуби по-прежнему подмигивали бусинами глаз, бередя сердце чем-то до боли знакомым и безжалостным. Город накрывала ночь.

Есть у меня знакомый дед Иван Павлович Жмуркин. Сколько ему лет – даже бабки на лавках возле подъезда не знают. А уж они на это дело первые мастерицы, уголовного следователя переплюнут по профессиональной хватке. Лично мне среди этих тайных шпионов неуютно живется. Позвольте представиться: Серега. Мужчина я одинокий, по профессии программист. Зарабатываю, следовательно, вполне себе неплохо и являюсь нектаром и амброзией для женского пола. По этой причине, в первую очередь, ко мне время от времени приходят в гости некоторые дамы свободных взглядов. Пожилым девственником не являюсь, хвала небесам. Выгляжу вполне презентабельно, пылью и паутиной не покрыт, блохи не кусают, мхом не зарос. По природе не бабник, но сладкого не чураюсь под настроение. Иногда засвербит на душе и ниже – коней выводи. Именно в такие дни я знакомлюсь в сети с девушками. Иногда я их сам привожу, иногда встречаю у подъезда. Порой просто вечером куда-то надо по домашним делам сходить. Осенью, зимой и весной еще ничего. Но вот летом – это постоянный «проход через строй». Две лавки с бабками у подъезда, пристально и оценивающе изучающими входящих-выходящих. Да потом еще и обсуждающими всех вдоль, поперек и по диагонали. Лично меня это напрягает страшно. Каждый проход – как экзамен перед профессором-самодуром. Результат неизвестен заранее, поджилки трясутся, в области бедер знобит. Однажды даже краем уха услышал про себя суровый вердикт – волосы во всех местах зашевелились.