Всемирная история. Том 4. Книга 2. Переход от Республики к Империи Филипп-Поль де Сегюр

Победы Мария над кимврами; консульство Суллы; Союзническая война; война с Митридатом; проскрипции Мария; бегство, арест и смерть Мария; тирания и проскрипции Суллы; преступления Катилины; пожизненная диктатура Суллы.

Кимвры, во время своего нашествия, объединились с тевтонами и другими народами, вышедшими из лесов Германии. Этот разрушительный поток, сметающий всё на своём пути, угрожал перейти через Альпы. Уже восемьдесят тысяч римлян или их союзников погибли в нескольких сражениях, где свирепая доблесть этих диких воинов одержала верх над римской тактикой.

Прежде чем войти в Италию, они пересекли Аквитанию, перешли Пиренеи и опустошили Испанию. Марий, вместо того чтобы атаковать их в этой стране, решил подождать их возвращения в Галлию, полагая, без сомнения, что после таких долгих походов и обременённые добычей, они будут менее стойкими в бою.

Чтобы подготовиться к этой опасной борьбе, следуя примеру Сципионов и Павла Эмилия, он восстановил дисциплину в армии, неустанно тренировал легионы; и, дабы отвлечь их от праздности, которая расслабляет как душу, так и тело, в ожидании сражений он заставил их работать на ремонте дорог и строительстве мостов.

Устье Роны в то время было засорено илом и песком; он изменил течение реки, выкопав канал, который назвали Фосс Мариана.

Вскоре кимвры снова появились в Галлии. К ним присоединились тулузцы. Марий дал им бой и разгромил их. В этом сражении его легат Сулла отличился своей храбростью и захватил в плен Копила, царя тулузцев.

После этой победы консул, надеясь ослабить кимвров, изнурив их манёврами, решил затянуть войну; но армия варваров разделилась на три отряда, чтобы легче проникнуть в Италию. Марий, следивший за всеми их передвижениями, оказался рядом с самым сильным из их отрядов на границе Гельвеции. Число варваров было огромным; консул хотел бы избежать боя, но нехватка продовольствия и воды не позволила ему медлить. Он дал сражение; оно длилось два дня. Гений Мария, искусность его манёвров и мужество римлян одержали верх над неистовой яростью и упорным сопротивлением врагов. Он убил двести тысяч человек и взял в плен девяносто тысяч, среди которых был царь Тевтобох.

Эта армия почти полностью состояла из амбронов и тевтонов. Варвары, желавшие бежать от победоносных римлян, погибали от рук своих жён, которые, с мечами в руках, упрекали их в трусости и били, если те не хотели возвращаться в бой.

Кимвры, не зная о поражении своих союзников, двинулись к Альпам, преодолевая все препятствия, которые создавали им суровость гор и суровость зимы. Не ища дорог, они ложились на шкуры, которые их покрывали, и, бросаясь с горных вершин, скользили по снегу вниз к равнине.

Проконсул Катул тщетно пытался остановить их на берегах Адидже; они перешли эту реку вопреки его усилиям. Не имея возможности вернуть своих солдат в бой и предотвратить их бегство, он приказал нести знамя впереди них, чтобы придать этому отступлению видимость организованного отхода.

Римляне в пятый раз избрали Мария консулом, и он поспешил присоединить свои легионы к войскам Катула. Кимвры, продолжая наступление, отправили к нему послов, которые потребовали уступить им земли в Италии для себя и своих братьев. «О каких братьях вы говорите?» – спросил Марий. «О тевтонах», – ответили они. «Не беспокойтесь о них, – сказал консул, – если бы им нужна была земля, мы уже дали им такую, которую они будут хранить вечно».

Кимвры, не понимая, что он имел в виду, пригрозили ему своей местью и местью тевтонов, когда те прибудут. «Они уже здесь, – сказал Марий, – и я сейчас дам вам возможность поприветствовать их». Затем он приказал привести перед ними закованных в цепи тевтонских царей. Разъярённые варвары вызвали его на бой и потребовали назначить день сражения: он согласился.

В назначенный день обе армии вышли из своих лагерей. Марий поручил командование центром Катулу, а свои собственные легионы разместил на флангах. Он хотел сам атаковать врага с фланга и надеялся таким образом присвоить себе всю славу победы; но судьба едва не помешала ему принять в ней участие, ибо яростный ветер поднял вихри пыли, которые затмили воздух, и Марий заблудился на марше, незаметно удалившись от врага, которого он хотел атаковать, и смог вернуться на поле боя лишь спустя долгое время.

Храбрость варваров долго противостояла римской дисциплине; но в конце концов они были окружены, разбиты и уничтожены. Их женщины, столь же бесстрашные, как и женщины тевтонов, мужественно защищали повозки, окружавшие их лагерь; они осыпали упреками беглецов и заставляли их сражаться. Когда они уже не видели надежды на сопротивление, они зарезали своих детей и закололи себя, чтобы избежать надругательств и плена. Сто сорок тысяч кимвров, галлов или германцев погибли в тот день. Шестьдесят тысяч были взяты в плен. Эта славная победа положила конец войне, длившейся двенадцать лет. Она принесла Марию титул третьего основателя Рима. Один триумф стал наградой за три его победы. Римляне, всегда суеверные, рассказывали, что во всех битвах, которые вел Марий, над его головой парили два стервятника.

Обреченная судьбой никогда не знать покоя, республика вскоре увидела начало кровавых раздоров, которые должны были так долго терзать ее.

Марий, которого уже обвиняли в произвольных действиях во время его третьего консульства, часто говорил, что шум оружия мешает ему слышать голос законов. Он слишком явно доказал своим деспотичным и жестоким нравом, что проявлял себя как народный любимец лишь ради того, чтобы властвовать, и обвинял амбиции знати лишь из зависти.

Сатурнин, его друг и сообщник, был лишен квестуры в Остии за свои злоупотребления, несмотря на усилия Мария защитить его. Последний, чтобы отомстить патрициям, добился избрания того же Сатурнина народным трибуном. Он исполнял эту должность скорее как мятежник, чем как магистрат, и использовал свою власть лишь для удовлетворения своей алчности.

Метелл, тогдашний цензор, тщетно пытался изгнать его из сената. Марий поддерживал его всем своим влиянием, скорее из ненависти к Метеллу, чем из дружбы к Сатурнину. Когда срок его трибуната истек, он хотел снова добиться его избрания; но Нонний, человек, пользовавшийся большой популярностью и уважением среди патрициев, отнимал у него большую часть голосов. Сатурнин избавился от этого соперника преступлением и приказал его убить.

Как только он оказался у власти, льстя народу, чтобы заручиться его поддержкой против ненависти сената, он предложил эдикт, который отдавал плебеям земли, завоеванные Марием в Галлии.

Сенат, угнетаемый мятежниками, был вынужден поклясться в исполнении закона: один лишь Метелл отказался от присяги и был вынужден искать убежища в Смирне, чтобы избежать мести Мария и его трибуна.

Изгнание такого великого гражданина было позором для Рима. В народе еще оставалось достаточно добродетели, чтобы это почувствовать. Спустя некоторое время Метелла вернули; а Марий, в свою очередь, счел необходимым удалиться. Он путешествовал по Азии и прибыл к Митридату, величайшему монарху Востока. Принятый с почестями этим воинственным царем, говорят, что Марий льстил его гордости и подстрекал его амбиции, либо с целью сделать его своим союзником, либо в надежде сразиться с ним и завоевать Азию. Другие историки утверждают, что он сказал этому князю: "Чтобы увеличить и сохранить вашу власть, у вас есть только два пути: либо стать сильнее римлян, либо во всем им подчиняться".

Вернувшись в Рим, он поссорился с Суллой, который впоследствии причинил ему больше несчастий своей неблагодарностью, чем Марий причинил Метеллу.

Уже давно Сулла задевал его гордость, присваивая себе исключительно заслугу пленения Югурты и честь завершения Нумидийской войны. Кольцо, служившее Сулле печатью, было камнем с изображением нумидийского князя в цепях, переданного ему мавританским царем. Бокх, узнав о гневе Мария, отправил в Рим, в храм Юпитера Капитолийского, золотую группу изображений, которая увековечивала это событие. С этого момента разъяренный Марий открыто порвал с Суллой и поклялся его погубить. Социальная война, вспыхнувшая вскоре после этого, лишь отсрочила последствия этой ненависти, которая должна была погрузить республику в ужасы тирании и гражданской войны.

Марий только что получил свое шестое консульство. Сатурнин, избранный трибуном в третий раз, хотел, согласно его намерениям, дать ему в коллеги Глаукия, который был ему предан. Но грозный соперник, Меммий, оспаривал у него это достоинство. Трибун, привыкший к злодеяниям, приказал заколоть Меммия. Это убийство вызвало всеобщее негодование. Сатурнин, вызванный на суд, рассчитывал на защиту Мария; но консул, опасаясь навлечь на себя народную ненависть, бросил друга, которого погубили его же советы.

Однако трибун, поддерживаемый своими многочисленными клиентами, противопоставил силу правосудию и вынудил сенат применить формулу, используемую в смутные времена. Марий, которому было поручено защитить республику от любого ущерба, напал на мятежников и заставил их отступить на Капитолий. Те всё ещё надеялись, что он не станет сурово наказывать за преступление, совершённое в его интересах и, возможно, по его приказу. Их надежды были обмануты: Марий позволил римским всадникам их перебить.