Институт, способный так долго поддерживать равновесие между всеми властями, безусловно, был делом великого гения; но что может показаться еще более удивительным, так это смелость, с которой Ликург решил привлечь нравы на помощь и поддержку своих законов.

Его идеи, превосходящие обычные взгляды политики, были направлены на то, чтобы основать силу государства на добродетели; и тем не менее многие из его законов явно противоречат принципам справедливости и правилам здравой морали.

Чтобы искоренить в своей республике два самых распространенных источника коррупции – бедность и богатство, он, так сказать, обобществлял имущество и разделил все земли на тридцать девять тысяч частей: девять тысяч были отданы гражданам Спарты, а тридцать тысяч – жителям сельской местности.

Желая установить такое же равенство в движимом имуществе и изгнать всякую роскошь, он отменил золотую и серебряную монету и создал железную, настолько тяжелую и дешевую, что для перевозки суммы в пятьсот франков требовалась телега, запряженная двумя быками.

Это постановление могло бы избавить его от необходимости изгонять из города предметы роскоши и легкомысленные искусства; однако он изгнал их формальным указом, чтобы удалить все, что могло смягчить нравы.

Та же любовь к бедности и равенству заставила его предписать общественные трапезы; все граждане ели вместе; их питание регулировалось законом, и каждому гражданину запрещалось обедать у себя дома.

Этот запрет соблюдался так строго, что спустя долгое время царь Агис, вернувшись из успешного похода, был подвергнут выговору и наказанию за то, что обедал с царицей вместо того, чтобы присутствовать на общественной трапезе.

Каждый приносил на эти пиры бушель муки, восемь мер вина, пять фунтов сыра, два с половиной фунта инжира и немного денег для приготовления и приправы пищи.

Самым известным из всех их блюд и их любимым был черный суп. Дионисий-тиран, другие говорят, что царь Понта, захотел попробовать это блюдо, которое приготовил для него спартанский повар: оно показалось ему отвратительным. Но повар сказал ему: «Государь, чтобы найти это блюдо вкусным, нужно сначала искупаться в Эвроте, ибо упражнения и голод – вот что приправляет все наши блюда».

Даже детей приводили на эти трапезы: они приучались к умеренности и учились, слушая серьезные беседы. Когда они входили в зал, старик говорил им, указывая на дверь: «Ничто из того, что здесь говорится, не выходит отсюда».

Трудно понять, как Ликург осмелился и смог разрушить все состояния и лишить всех граждан их собственности. Правда, в древности Гераклиды произвели равный раздел земель Лаконии, и законодатель лишь возвращался к этому первоначальному равенству; кроме того, следует сказать, что расточительность одних, скупость других и различные обстоятельства привели к такому положению дел, что небольшое число граждан владело всеми землями, в то время как народ находился в ужасающей бедности. Эта крайняя нищета большей части нации часто приводила к бунтам и ставила богатых граждан в опасное положение: ненависть толпы к ним и опасности, которым они подвергались, заставили их подчиниться законам Ликурга.

Однако это не обошлось без некоторого сопротивления: сначала они подняли своих сторонников и вызвали беспорядки, во время которых молодой человек по имени Алкиандр ударил Ликурга палкой и выбил ему глаз. Возмущенный народ схватил виновного и передал его царю, который, вместо того чтобы мстить, взял его под свою защиту и своей добротой полностью изменил характер этого юноши.

Ликург, желая воспитать мужчин и граждан, не оставил отцам права собственности на своих детей: как только они рождались, старейшины их племени осматривали их; ребенка, который оказывался слишком слабым, приговаривали к смерти: дикий закон, противоречащий как разуму, так и природе.