Сентенций с досадой оглянулся, мысленно молясь и прикрывая мысли, чтобы его не особенно серьёзно отчитывали за отлынивание от работы. Верилий, тем временем, убежал.

– Как дети малые – а ведь более пятисот лет каждому. Как жить-то ещё не надоело, м? – шутливо начал великий архитектор.

– Позвольте, это только начало жизни: ещё предстоит очень много сделать и воплотить; ещё столько проектов и планов, что дух захватывает. Умирать я пока точно не собираюсь – по крайней мере, в этом мире.

– А, – отозвался великий архитектор. – Ты о своём сюжете. Точно. Всё это обещает быть фееричным. Но помни: никто – даже режиссёры – не могут с уверенностью знать, как будет развиваться сюжет.

– А вы? – не удержался Сентенций. И пожалел.

– А мы, – ответил великий архитектор, улыбаясь, – мы будем пристально следить за вашими успехами, юноша.

– Точно. Я ожидаю, что мой проект принесёт свои плоды и что чистый дух будет способен распространиться и на этой планете тоже. Стоит только открыть соединяющий планету и космос портал, и…

– Ах, да. Я верю, что мы правильно уловили запрос планеты на оживление и одухотворение.

– Я полагаю, она выбирала мудро и в итоге сделала шаг – пока робкий – в сторону духовного развития.

– Что ж. Я давно этого ждал, – улыбнулся великий архитектор.

* * *

Сквозь мысленный портал Сентенций рассматривал новую планету, дизайн которой был создан великим архитектором задолго до появления Сентенция на Арктуре. Теперь Сентенцию предстояло обитать там некоторое время – всё то время, пока портал в высшие миры не будет открыт, все лютые перипетии сюжета, сотворённого им сложным и запутанно-героическим, не будут отработаны, сюжетные арки – закрыты, все нужные второстепенные персонажи – убиты или воскрешены, а главные герои – изменены под влиянием времени. Сентенций не боялся, о нет; единственное, чего мог бояться наш герой, – это то, что некие силы – в том числе и силы иных цивилизаций – могут вмешаться и замедлить осуществление грандиозного режиссёрского плана. Над другими цивилизациями Сентенций был, однако, не властен, но именно ему выпала эта грандиозная миссия – власть над сюжетом на новой, ещё относительно молодой планете, которая выбрала путь света. Сентенций помнил ту планету, на которой он был правителем долгие годы до этого. Он помнил, что случилось тогда – многие тысячелетия назад. Он знал, что на новой планете его могли бы счесть богом.

Позвольте, читатель, прервать на мгновение мысленные потоки нашего героя и взглянуть поближе на планету: планета была поистине чудесной. Сказочной. Она переливалась голубыми, изумрудными, пурпурными оттенками; изобиловала контрастами; то, что Сентенций назвал бы «материками», отливало тёмно-зелёным цветом и окаймлялось по контуру бирюзовыми нитями морей и океанов, изобиловавших флуоресцентными водными каналами, что были видны даже сквозь мысленный портал. То тут, то там зажигались огоньки-звёзды: то была жизнь планеты, которая дышала лучезарной магией сфер космоса; то были те самые электрические разряды, о которых так метко – неожиданно для себя самого – выразился Сентенций. Словом, планета не была мёртвой грудой камня, состоящая из а) ядра, б) оболочки и в) земной коры, как учат в старых серых пособиях и методичках; о нет: планета дышала. Жила.

– Сентенций! Мы готовы, Сентенций? Готовы? – мысленно воззвал великий архитектор.

– Разумеется, – отозвался мужчина.

Он сделал шаг —

Ещё шаг – и новый коллектив. Новый коллектив в новом университете. Теперь-то она верила, что всё изменится.

Когда не знаешь, как начать жизнеописание, выбери любую точку на карте времени и двигайся – просто стремись вперёд, описывай всё, что придёт в голову. Так и решил поступить наш незадачливый писатель с данным рассказом – просто выбрать точку отсчёта. Точкой его величество царица сей книги решила назначить то время, когда героиня с опозданием заходит в аудиторию – да-да, в ту самую аудиторию, полную незнакомых девушек, с которыми ей предстоит провести часть времени в университете. Лица устремлены куда-то – кажется, что на неё, – и она, еле переводя дух от волнения, чувствует стыд за опоздание на собрание и робеет перед обществом. Это – те люди, с которыми ей предстоит взаимодействовать. Коллектив.