Наверное, можно было бы принять поймавшего меня монстра за медведя, если бы в нашей местности они водились. Но они не водятся – это я знаю совершенно точно.

Передо мной стоит здоровенное чудовище. Зверь и человек одновременно. Хотя, пожалуй, звериные черты в нём всё-таки преобладают. В то время как человека он напоминает лишь фигурой и одеждой.

Так и продолжая висеть, удерживаемая странным существом, разглядываю его голову.

Моё внимание привлекают два ряда роговых наростов разной длины. Расположенные полукругом, они образуют подобие короны.

Не знаю, почему, но именно такая ассоциация рождается в моей голове. А ещё возникает совершенно нелепое желание потрогать эти необычные наросты, чтобы узнать, каковы они на ощупь.

Тянусь рукой, уже почти касаясь их. Но зверь делает шаг назад и разжимает когтистые пальцы, и я медленно выскальзываю, пока не оказываюсь стоящей на земле.

- Агр шигр, – скалясь, рычит монстр что-то нечленораздельное.

- Кто бы ты ни был, спасибо. – Видимо, я сошла с ума, если благодарю зверя.

Но с другой стороны, вряд ли стоит его бояться. Разве кто-нибудь станет спасать от позорного падения того, кого собирается сожрать?

От этой мысли меня будто окатывает ледяной водой. Мою заторможенность снимает как рукой, и в сознание вновь возвращается страх.

Чудовище склоняется ко мне, несколько раз шумно втягивает носом воздух и смотрит прямо в глаза. С сомнением, недоверием и… восхищением?

Нет, невозможно! Разве монстр способен на чувства, свойственные лишь человеку?

Зверь протягивает руку к моему лицу, заставляя задрожать от ужаса, и неожиданно очень осторожно проводит костяшками пальцев по щеке.

Зажмуриваюсь от сковавшего тело липкого страха, вжимая голову в плечи и чувствуя, как трясутся ноги.

Я на грани обморока.

А чудовище продолжает рычать на своём зверином языке.

- Оставь меня. Что тебе нужно, зверь? Я не понимаю! – То ли паника, то ли отчаяние вынуждают выкрикнуть эти слова ему в лицо.

Я, правда, не понимаю. Или мне так только кажется в первые секунды от накатившего страха? Потому что спустя миг в моей голове звучит рычание уже на привычном для меня языке:

- Не бойся, нари!

Казалось бы, легче сказать, чем сделать, но после слов чужака страх, действительно, отступает. Его место мгновенно занимает искреннее любопытство. Или всё же неосторожная глупость?

Словно кто-то чужой управляет мной в эту минуту.

И вот уже моя рука тянется вверх к мощному плечу склонившегося надо мной зверя. Пальцы осторожно прикасаются к чёрной блестящей шерсти и сжимаются, утопая в мягком тепле.

- Если хочешь, чтобы я не боялась, не рычи на меня больше, – прошу его, проводя пальцами по шерсти.

Чудовище, кажется, слегка обалдевает от того, что я, пару секунд назад дрожавшая, уже выдвигаю ему условия.

Он выдыхает мне в лицо белёсое облачко пара, прикрывает на миг глаза, а затем вновь открывает их и убирает руку от моей щеки.

И снова, будто повинуясь немому приказу, я разжимаю пальцы, в последний раз скользя ладонью по шелковистой шерсти.

- Я не рычал, – качает он головой. – Всего лишь просил не прикасаться к гребню.

Опомнившись, я одёргиваю руку и прижимаю к своей груди, а пальцы всё ещё чувствуют тепло чужого тела.

- Я не причиню тебе вреда, моя маленькая нари, – тихо повторяет зверь, глядя на меня в упор. – Мы не трогаем детей. Их жизнь для йотов священна.

Возможно, чудовище обладает способностью не только внушать страх, мысли и эмоции, но ещё может и лишать их?

Иначе как объяснить моё странное состояние? Почему я не кричу, не зову на помощь и не пытаюсь сбежать?

Почему достаточно одной его просьбы, и вот я уже спокойно стою перед ним, смотрю в синие глаза и разговариваю, как будто он вовсе не зверь из оживших вдруг страшных сказок? Как будто он такой же человек, как я или мои родители.