Хула вышла из комнаты и вышла на веранду.

Сомнения, одни сомнения! Тхайя не только сумасшедшая, но и нахалка с грязным языком. Пусть старейшина не поняла ни слова, но нутром чувствовала – та дерзила.

«Погоди у меня!» – мысленно пригрозила Хула девчонке, которую тащила из загона на себе, и из-за которой у нее прихватило поясницу.

***

Когда Хула ушла, Та осталась с девчонкой.

О том, что теперь Тхайю зовут Тамаа, она пока решила утаить, но то, что девчонка пожелала подражать её имени, Та подкупило. Обычно старались угодить Хуле или другим старейшинам, а вот у нее такое было в первый раз! Довольная, она дернула девчонку за руку и повела за собой.

***

Петляя вслед за спутницей по лабиринтам комнат и коридоров, Тома убедилась, что помещения вырублены в скале. Но не могла поверить, что каменная пещера столь огромная. При этом потолки высокие, и везде чисто.

Желто-оранжевые стены оказались ровными, гладкими, почти идеальными. В некоторых местах искусно украшены цветными рисунками цветов, животных, парящих птиц, изящными орнаментами…

Тёплый воздух, движимый небольшим сквозняком, разносил необычные ароматы и запахи, унося чад многочисленных ламп, освещавших помещения.

Люди, встречавшиеся по пути, выглядели странно, не говоря уже об их одежде и украшениях. Вроде бы европейцы, но смуглые, темноволосые и, как правило, кареглазые, с совершенно разными чертами лица. У одного нос широкий и приплюснутый, у другого уточкой, у третьего сломанный и с горбиной.

В целом здешние мужчины не впечатляли. Обычные, в основном поджарые, примерно с неё ростом. А вот женщины предпочитали одеваться ярко, украшая косы лентами.

Вспомнив про свои короткие лохматые космы, торчащие в разные стороны, и лохмотья, Томка не сомневалась, что её новое тело эталоном красоты не является.

Самая ярко одетая жительница с невероятной прической, встретившаяся Томке по пути, оказалась излишне упитанной. В ее косы были вплетены разноцветные ленты и аляпистые цветы. Но судя по походке и выражению лица дамы, она тут считалась красавицей. Потрогав свою плоскую грудь и вспомнив былую троечку, Тома взгрустнула. Ей, доходяге, придется постараться, чтобы появились хотя бы холмики.

Оглядывая попадавшихся по дороге аборигенов, Тамара радовалась, что они самые обычные люди, а не мутанты.

Когда свернули за угол и вышли на террасу, Томка замерла, разглядывая развернувшийся перед глазами вид. Огромный город, вырубленный в скале, представлял собой огромный колодец, уходящий глубоко вниз. От основания колодца, освещенного жарким полуденным солнцем, в стороны лучами расходились коридоры со множеством комнат.

Края залитых солнцем террас, которых Тома насчитала больше десяти, украшали кадочными растения, цветы, каменные перила, которые винтом спускались к низу, к самому дну, образуя единую лестницу.

Медленно приходя в себя от увиденного, Тома робко подошла к краю террасы и посмотрела вниз. На дне глубокого колодца зеленел сад, а над головой простиралось насыщенное голубое небо с белыми облачками – барашками. Солнце нещадно палило, заставляя знойный воздух волнами подниматься вверх. Невозможно поверить, но, по крайней мере, это Земля!

«Значит, апокалипсис… – подвела итог Тамара. – Но я-то откуда?»

Проводница настойчиво дернула её, поторапливая.

Теперь они шли по открытым террасам, спускаясь ниже и ниже.

Затем Та свернула в коридор с голубыми стенами, на фоне которых изображены разноцветные рыбки. Почему изобразили именно их, поняла, почувствовав влажный воздух и приятную прохладу. Пройдя еще немного, Та показала рукой на вход, но, заметив полное непонимание на лице Тамаа, вздохнула и пошла с ней.