Тогда Томка стянула с ноги шлёпок и швырнула в него.
– Ха-ха! – усмехнулся ехидно Вапл, когда промахнулась.
– Та пожалуюсь! – представив, как ему придётся объясняться с главой семьи и старейшиной, она показала язык.
Вапл гневно рыкнул и, хлопнув себя по колену, вышел.
Зверь отпускать её не желал. Уже зад болел от сидения, руки чесать устали, поэтому Тома решила размяться и сделать полезное дело. Знаками попросила толпящихся на выступе зрителей принести метлу. Одежда испорчена, пару раз вляпалась в зловонную кучу, потому терять ей нечего, зато скотине приятное сделает.
Получив метёлку, под пристальным вниманием публики Тома занялась генеральной уборкой.
Когда собранный сор выбросили, принесли чистую солому и тряпьё, хряк подобрел, но при новой её попытке выбраться из загона, вцепился в тунику и стянул обратно.
Смирившись, Тома решила умыться в поилке. Поплескалась, кое-как отмылась, но стала замерзать, потому что стены каменного хлева не прогревались солнцем.
«Ещё месяц такой жизни, одичаю и распрощаюсь с рассудком. Знаете ли, второй раз угрожают то убить, то сожрать! Нервы на пределе. Интересно, кто так настойчиво хочет моей лютой смерти? – свернувшись калачиком на потёртом коврике, который пожертвовал кто-то из добродетелей, погрузилась в размышления. – Родных у меня тут нет. Богатства тоже нет. Кому и почему я могу мешать? Неужели кто-то против, чтобы я приручила Хрюшу? Это его так ненавидят или меня?»
На выступе остался лишь скучающий Вапл с парой молодцов и добрые старушки, которые принесли еды и одеяло со сменной одеждой.
Когда Томка развязала мешок со снедью, от вожделения слюни потекли не только у неё. Радостный зверь мигом подобрался ближе. Мгновенно, не жуя, проглотил первую лепёшку, стал выпрашивать вторую.
– Не так быстро, дружок! – Тома сжала в кулаке кусок угощения. – Дай лапу.
«Ничего не знаю! Отдай!» – явственно читалось в глазах зверюги. Для вразумления и правильного воспитания новоявленной дрессировщицы аккуратно прикусил ей руку.
– Нельзя! Фу! – возмутилась Тома.
Но Хрюша, обладая упрямым, своевольным характером, продолжал сжимать зубы. Тамара посмотрела в наглые карие глазки и спокойно, как можно увереннее произнесла:
– Если покалечишь меня, вряд ли кто-то другой решится принести тебе что-нибудь вкусненького. Будешь до конца жизни сидеть в вонючем хлеву. Никто не почешет тебе пузо, не рискнёт навести порядок. Разве только ради этого сложно пода́ть лапу? В конце концов, мы оба в одной лодке, – челюсти сжиматься перестали, но руку упрямец не отпускал. Подумав мгновение, чуть сильнее сжал зубами руку, и лишь потом отпустил.
Через десять минут ласки чудовище неохотно, но подавало лапу. Однако ощущение победы оказалось не таким радостным, как хотелось бы. Они оба хорошо понимали, что волею судьбы им придётся подстраиваться друг под друга, иногда идти на уступки, тем более что чем закончился результат суровой дрессировки Хрюши, она видела.
Свернувшись калачиком, Томка прижалась к тёплой, толстой спине и уснула.
9. Глава 9
Забота Та и её большой семьи помогли Тамаре привыкать к новому миру, но, засыпая, она с тоской и слезами вспоминала прежнюю счастливую жизнь.
Раньше Тома обожала привлекать внимание, а теперь стала тенью себя прошлой. И даже Вапл относился к ней как к недоразумению.
Ему лет двадцать пять. Симпатичный, но при этом у него кривые зубы, широкий нос и лопоухость. Раньше Тома на такого бы не посмотрела, но сейчас особенно остро ощущала, каково это чувствовать себя молью среди порхающих бабочек.
Вапла привлекали манящие, яркие, полные женщины, которые при ходьбе плавно колыхали пышными бёдрами.