– Креншоу писал о расовой дискриминации, – заговорила я, пресекая любые комментарии сидевшего рядом со мной парня. – Белые мужчины все еще имеют привилегии и власть и давят этим на женщин, изображая их неспособными и недостойными из-за цвета их кожи. Из-за этого женщинам трудно обрести собственную идентичность, они опасаются, что их будут судить.

В отличие от того, что считал Джейс, я была готова к занятию. Два года назад я училась у профессора Вентворта. Я ничего не забыла.

Я никогда не забываю.

– Прекрасный анализ, Блю.

Профессор Флауэрс быстро перешла дальше, не обратив внимания на Джейса.

Оставшуюся часть занятия я тоже не обращала.

Первый курс,

Йоркский университет – три года назад

– Не могу поверить, что мы здесь, малыш.

Райли сидела на моей односпальной кровати в общежитии и пролистывала наш выпускной альбом, который мы получили после окончания средней школы.

– О боже! – взвизгнула она, тряся головой.

Я бросил взгляд на ее сиськи, затем на лицо.

– В чем дело?

– Моя помада все еще не сошла с бумаги. Видишь? – Она показала на контур ее губ, которые она тогда прижала к листу под своей подписью.

Я решил сам ее поцеловать, это перешло в минет, я стал возбуждать ее пальцами, и занимались мы этим до того, как появился мой сосед Брайс, с которым мы жили в одной комнате.

Если он и заподозрил, чем мы тут занимались, то не показал этого. Я пересекся с ним на установочной лекции. Он был спокойным парнем, держался особняком и в некоторой степени напоминал мне Макса.

В некоторой степени он напоминал мне меня самого до того, как я из неудачника стал сердцеедом.

– Он у тебя такой большой, – прошептала Райли мне в ухо перед тем, как выйти из комнаты.

«Я знаю», – подумал я. Я знаю.

– Привет, чувак, – обратился я к Брайсу, который устроился за своим письменным столом, уже достал учебник и раскрыл его на странице с текстом.

Он кивнул мне. И все.

Я подошел к нему и заглянул через плечо. Я почувствовал, как он напрягся.

– Это для каких занятий?

– Для вводного. – Он подчеркнул несколько строк, что-то нацарапал на полях и повыше приподнял очки. – У нас опрос на следующей неделе.

– Да, – сказал я, отходя от письменного стола. – Но это проблема для следующей недели.

– Не следует так начинать учебу в университете, – посоветовал он.

Это был удар в живот.

Я помнил, как то же самое сказал Моррису в первый год учебы в старших классах средней школы, когда он выпил семь рюмок на вечеринке «Канун лета».

Я помнил, как то же самое мне сказал Уилл, когда я пошел по стопам Морриса.

По какой-то причине это предложение задело меня за живое, и я погрузился в учебники и футбол. Они стали моими приоритетами.

Футбол.

Учеба.

Райли.

Больше ничто не имело значения. У меня было туннельное зрение [16], если речь шла о тех вещах, которые я хотел. А вещи, которые я хотел, знали, что я их хочу.

Однажды вечером, когда я готовился к экзамену, пришла Райли. Она надела сексуальное нижнее белье, которое продемонстрировала мне, распахнув тренчкот, как делают девушки в фильмах. Она не знала, что Брайс помогает мне подготовиться. Слава Богу, она не сняла пальто, но разозлилась по какой-то причине, которую я объяснить не мог.

– Ты теперь постоянно занимаешься, – пожаловалась она. – Я тебя совсем не вижу.

– Я все время тебя вижу.

Это не было ложью. Она приходила по крайней мере четыре раза в неделю.

– Я имела в виду, что ты не видишься со мной. Посмотри на меня! – Она бросила взгляд на Брайса. – Этот ботаник постоянно здесь.

Я убрал с колен учебник и вывел ее в коридор.

– Это было невежливо, Райли. Он на самом деле мне помогает.