На Ивановну напал нервный смех. Она опустилась на стул, положила руки на спинку и уткнулась лицом в посудное полотенце.

Электрик смутился, искоса посмотрел на хозяйку: ну, конечно, она хохочет над его вопросом…

На смех матери из комнаты выбежали ребята.

– Ну ладно, до свидания, «лепестричество», – узнал проверяющий Вовку, протянул ему руку. Рукопожатие стало и приветствием, и прощанием.

– Ты чего расхохоталась? – возмущенно спросил Егор у жены, когда проверяющие вышли. – Нас проверяют, а ей смешно.

– Ты открыл заслонку, так сам-то погляди туда…

Теперь смеялись вместе.

Володька проводил представителей до калитки и, вернувшись в дом, упрямо сказал:

– Я все равно выучусь на электрика, хоть Захаров говорит, что я буду председателем.

– Конечно, выучишься, – весело ответил отец и взъерошил ему волосы. – Мечты должны сбываться.

Вот и наступили долгожданные осенние каникулы. Мороз крепчает, речка уже покрылась толстым слоем льда, иногда за ночь проруби на речке перехватывает льдом, значит, пора строить балаган.

– Давай, мать, буди робетёшок, пускай Колька оббежит суседей, пора балаган ладить, прихватило прорубь льдом ночесь, не подрубать жо каждо утро, – зайдя с улицы, почти проворчал Егор.

– Да ладно, отец, ждали куникулы, чтобы утром отсыпатца, пускай понежатца, изладите, пусь ободнят, – жалея ребятишек, заспорила Ивановна.

– Да, и то правда, Митрий посулилса с робятами, сдюжим ко дню. Жерди да солому к воротам уташшу покамец, – согласился Егор.

Сооружение балагана было всегда очень веселым мероприятием, собирались на речке околотками, ближайшими домами, кто пользовался этой прорубью. Приходили все от мала до велика, сначала серьезно строили балаган, потом переходили к играм, валяли друг друга в снегу, а взрослые нередко собирались у кого-то из соседей вместе посидеть.

Ивановне самой очень хотелось выйти на реку, а надо было ещё на кухне довести всё до ума: намешать блюдо яичницы, собрать чугун супа, жарёху гуся с перловкой и поставить всё в загнету, опаздывать нельзя, не упреет. Вот и тянет время, чтобы накормить ребят и вместе с ними идти на речку.

– Счас накормлю робят, лепёшка дожариватца на углях, и вместе придём. Лонись не была на балагане, втупор в Чад ездила, нонче не пропушшу, – радовалась она уступке мужа.

Ребята сами стали просыпаться, вылазили из-под одеял, накидывали на босу ногу валенки и на улицу, не боясь никакого мороза. Затем очередь к рукомойнику, потыкали мокрыми пальцами вокруг глаз, чтобы мать видела сырость на лице, в каникулы зубы чистить не обязательно, и быстро за стол к горячей с углей лепешке. Уже стоят в центре стола в кружок кружки с молоком.

– Оболокайтесь, лопотины на пече греютца, Колька, бежи к суседям, зови балаган на реке ладить, вчерась сулились, – обратилась она к старшему сыну.

Колхозный бригадир Дмитрий был организатором и командиром при всех общих делах. Прорубь взрослые мужики чуть расширили, проворно орудуя топорами и ломом, сделали две ступеньки до воды, а у ребят своё задание.

– Робята, ташшите жерди, у всех в оградах приготовлены, да по одной, много враз не надо, не нахритесь, что ёмкие, – строго даёт задание бригадир. Ребята вместе с девчатами принесли жерди, разложили их вокруг проруби.

– Колька, какой поперёшный, говорю, по одной ташшите, не ошкурены, тежолушшие, – увидел Егор азартно работающих ребятишек, – грыжа вылезет, в армию не возьмут, никаки девки на тебя не погледят! – пугал Егор сына. Так было стыдно парню в те годы не служить в армии.

– А у кого солому стюшшить? – весело кричит самая смелая из девчонок.