– Ты ведь будешь со мной откровенной, не правда ли? – попросила она. – Потому что это так важно, а я, похоже, не в состоянии думать самостоятельно. Как говорится, нет пророка в своём отечестве, верно? Конечно, он мне нравится и всё такое… очень. И я верю в то, что он тоже меня любит. Мы вместе были детьми, когда была жива мамочка, а потом он уехал за границу и совсем недавно вернулся. Конечно, я должна думать и о нём, как он говорит. Однако, с другой стороны, мне не хочется совершать ошибку. Это было бы ужасно, для нас обоих. Я-то ведь смышлёная. И хорошо помню бедных мамочку и папочку. Как-нибудь я тебе про них расскажу. Это было так жутко грустно. Заведи его в уголок и поговори. Ты сможешь сделать заключение моментально, ты ведь такая замечательная! Снаружи он тихий, но я подозреваю в нём глубину. Всё, нам пора обратно.

Она говорила так торопливо, что Джоан почувствовала, будто с неё сдули шляпку. Она с трудом узнавала Флосси. Вся её самоуверенная дерзость испарилась. Она была как дитя.

Джоан честно поклялась, и Флосси, привстав на цыпочки, внезапно поцеловала её и потянула в квартиру.

Молодой человек Флосси стоял у камина, разговаривая, точнее, слушая похожую на птичку маленькую женщину в коротком белом платьице с белыми лентами. Мрачная дама позади неё, которую Джоан издали приняла за няньку, оказалась её секретаршей, в чьи обязанности входило постоянно быть под рукой, готовой отмечать всякую счастливую мысль, которая могла прийти в голову женщине-птичке в процессе беседы. Женщиной птичкой была мисс Роза Толли, популярная романистка. Она объясняла молодому человеку Флосси, которого звали Сэм Холлидей, причину, по которой она написала «Бегущие воды», свой последний роман.

– Он смелый, – признавалась она. – Мне нужно быть готовой к оппозиции. Но его нельзя было не заявить.

– Я считаю себя типичной, – продолжала она. – Когда мне было двадцать, я могла бы вас полюбить. Вы тот тип мужчины, который я любила.

Мистер Холлидей, до сих пор удерживавший вес тела на правой ноге, перенёс бремя на левую.

– Но теперь мне тридцать пять и я не смогла бы вас любить, даже если бы попыталась. – Она махнула в его сторону кудряшками. – Вашей вины в том нет. Просто я изменилась. Представляете, если бы я за вас вышла?

– Не повезло бы нам обоим, – предположил мистер Холлидей.

– Трагедия, – поправила его мисс Толли. – Вокруг нас прямо сейчас разыгрываются миллионы подобных трагедий. Чувственные женщины вынуждены страдать в объятьях мужчин, которых они скоро возненавидят. А что делать?

Флосси, потерявшая терпение, вмешалась.

– О, не верь ей, – посоветовала она мистеру Холлидею. – Она всё ещё тебя любит. Просто дразнит. А вот Джоан.

Она представила подругу. Мисс Толли поклонилась и дала увести себя худощавому юноше, который тоже выжидал удобного момента. Он представлял кинематографическую ассоциацию «Подъём» из Чикаго и желал знать, согласится ли мисс Толли изменить последнюю главу и таким образом подарить «Бегущим водам» счастливый конец. Он указывал на его безнадёжность в нынешней форме, в смысле, для экранизации.

Дискуссия получилась короткой.

– В таком случае я вышлю вашему агенту контракт завтра же, – услышала Джоан его слова через минуту.

Мистер Сэм Холлидей понравился ей сразу. Это был молодой человек с чисто выбритым квадратным подбородком, спокойным взглядом и приятным голосом.

– Постарайтесь найти меня мозговитым, – шепнул он ей, как только Флосси оказалась вне пределов слышимости. – Заговорите со мной о Китае. Я весьма смышлён в вопросах Китая.

Они рассмеялись и виновато посмотрели в сторону Флосси.