– Есть. Например, Рука уважаемого Главы ветви Огня. Он ведь сейчас здесь, в гостях у графа?

Оранжевый опять начал бледнеть. А рука его выпустила ошейник, который стоил теперь не дороже, чем кусок кожи, из которого был изготовлен. Но и его Кан, скользнувший из-за плеча своего Главы после слабого шевеления этого самого плеча, подхватил, спрятал – а вдруг понадобится? Ир Этринский же продолжил, поворачиваясь к уль Раззаку.

– Впрочем, мы можем это узнать прямо сейчас. Я прихватил с собой кристалл, который вытянет все из этой головы (он кивнул на раба, так и не закрывшего рот). И искусника, который этот самый амулет изготовил, – добавил он уже про себя.

– У меня тоже есть такой амулет, – улыбнулся Салам уль Раззак.

Младший герцог улыбнулся в ответ, медленно обведя взглядом полукружье, которым выстроились искусники, вокруг четверки из него самого, пленника и двух коллег – Фиолетового и Оранжевого. На последнем он и остановил взгляд. Тот опять начал бледнеть. Даже руки поднял в защитном отвращающем жесте. Была такая способность у Главы Тихой стражи – он мог одной лишь мимикой лица, без единого слова довести до собеседника свою мысль. Особенно, если они сами понимают, что именно им хотят сообщить. Сейчас это был вопрос:

– И кто из вас, уважаемые, готов поместить в себя мысли и душу этого раба? Побороться с ним за право существования в этой жизни?

Возможно, уль Раззаку был известен секрет Тихой стражи – то самое заклятие из ветви Разума, что обеспечивало, так сказать, высочайший уровень подготовки кадров в страже. Но вряд ли он рискнул бы применить его сейчас при свидетелях. Тем более, при нем, Главе службы. Обладатели секретов Тихой стражи если и живут, то очень недолго; как правило, только в ее подвалах. Теперь они улыбнулись друг другу понимающе. Фиолетовый даже с едва обозначенным поклоном: «Твой ход, твоя милость!».

– Так и сделаем, – кивнул в ответ ир Этринский, – только позже. Скажем, ближе к закату. Сейчас уважаемому уль Менару (так звали Оранжевого) нужно отдохнуть. Да и нам всем. Приглашаю всех на ужин. Капитан!

С небольшого мостика буквально скатился, и вырос перед хозяином низенький, но плотный человек в форме, с красным лицом – словно его тоже недавно душили. Но у капитана судна это был естественный цвет лица – постой-ка целыми днями под ветром. Младший герцог распорядился двигать дальше – в порт, и там встать на отдельную стоянку. Спросить – надолго ли? – моряк не успел; получил ответ раньше:

– До утра. В гости к графу дум Гарскому сегодня не едем.

На искусников он при этом даже не оглянулся; сам принял решение. И судьбой пленника тоже распорядился сам. Просто протянул руку одному из своих Теней – Кану, и тот вложил в нее новый ошейник; для непосвященных тот самый, что помощник недавно подхватил с палубы. Но это было не так. Ошейник был новый, действующий, и Глава Тихой запечатал его собственным перстнем, который всегда носил с собой. Оставлять непонятного раба, искусника неизвестной пока ветви и силы без контроля он не собирался. Парня увели в специальную каюту, из которой вряд ли вырвался бы любой из искусников, что спускались сейчас впереди хозяина корабля вниз, в большое помещение, где уже накрывали ужин.

– Разве что уль Менар, Огневик, – оценил он, глядя сверху на практически лысую макушку Оранжевого, – но сейчас он даже простой замок не откроет.

Он оглянулся. Светило уже клонилось к закату, и совсем скоро от корабля, уже в порту, отплывут сразу несколько лодок, среди пассажиров которых будут люди, умеющие задавать нужные вопросы и получать нужные ответы. И денег им уже выделили – чтобы угощать собутыльников в трактирах. Но одна лодку уже спускали на воду – прямо на ходу. В ней, кроме двух гребцов, находился Тень, Кардом. Он тоже дождется ночи, а потом попробует проникнуть в то самое подземелье, которое уль Раззак увидел в мыслях раба. А после возвращения – и его, и других шпионов, которые (тут младший герцог усмехнулся) сейчас, конечно же, радуются, пересчитывая «командировочные» – он и примет решение. Осталось только выбрать, кто из двух Теней станет «богаче» еще на одну чужую жизнь.