Тут строят. Тут круглеют бревна.

Тут прочно сложен свежий тес.

Тут ряд столбов оградой ровной

Стволы блестящие вознес.

И лестниц гладкие решетки,

Чуть прогибаясь под ногой,

Ведут к мосткам.

Тут – бродят лодки

На привязи. И звучен бой

Волны, вплывающей сквозь сваи,

Бурлящей пенисто.

А там

Гремят прозрачные трамваи

В стеклянном блеске по мостам.

И если вечер дымно-сизый,

Выстеливаясь, просквозит,

И розовеющею ризой

Оденет пепельный гранит,

И в медленном непостоянстве,

Изменой отблесков жива,

Свои плывучие пространства

Всколеблет, шелестя, Нева, –

Чье сердце не забредит, споря,

Кто, задыхаясь в мгле забот,

Бег кораблей и трубы моря

К себе с тоской не призовет?

Но лирики довольно. Метод

Мы изберем такой: учет

Житейских происшествий. –

Этот

Рассказ зачат в недавний год

И в ту весну, когда событий

Багряно-медная волна

Откатывалась.

В стройке, в быте

Негромко пенилась она.

И мысли расчленив в порядок,

Осматриваясь наугад,

Исход международных схваток

Решал сметливый дипломат.

И сквозь суровую опаску

С ним Запад говорил.

Внутри ж

Шли в городах –

ремонт, окраска,

Починка мостовых и крыш.

Но люди, но умы, но пламя

Чувств беспокойных кто поймет,

Кто подглядит, когда мы сами

Души цветной водоворот

Не в силах уследить.

Вот нынче,

Ну, кажется, какой вопрос,

Весь день промерен, слажен, свинчен

И пущен вдаль, –

как паровоз

По вытянутой параллели

Звенящих рельс.

Но что с тобой?

Здесь путаница.

В самом деле,

И путь не тот, и день другой,

И поле хлынуло иное

В твое вагонное окно,

И море вздыбило прибои…

Какое море? Все равно.

Бывают случаи –

железный

Вдруг лист с карниза упадет,

Тем самым оборвав полезный

Твоей служебной жизни ход,

Иль в клуб зайдешь и тут рассудку

Наперекор, в страстей дыму,

Разгорячившись не на шутку,

Казенных денег спустишь тьму,

Иль в городе чужом, в подъезде

Гостиницы замедлишь.

– Ба!

И здесь ехидная судьба

Подстережет на хмуром скресте

Двух улиц.

– Неужели вы?

Марина? Вот не чаял встречи.

– Как? Лугин?

– Да, я из Москвы.

Весьма запутанные речи.

– Скажите!.. Право, он совсем

Такой же. Вы должны явиться

Сегодня в театр.

– В театр? Зачем?

– Вы позабыли – я певица.

– Мне надо нынче ехать…

– Ну,

Не принимаю отговорок.

И взгляд ее горяч и зорок.

– Что ж? Надо вспомнить старину.

О, времени полет незрячий,

Ему не возвратить назад

Ни комнаты на старой даче,

Ни вечеров, одевших сад,

Ни настороженного лада

Бесед ночных. Ему не жаль,

Что в напряженный шорох сада

Уж не проговорит рояль.

– Так решено.

Судите сами,

Да сколько миновало лет?

Бежит смолистыми торцами,

Оглаженными, как паркет.

А было…

Вот он, восьмиклассник.

Взросл. Даже курит при родных.

Весьма сознательный участник

Всей жизни. Тонет в мировых

Вопросах. Он давно умелый

Начетчик символистских книг.

Его воспитывает Белый

И Блока звуковой родник.

Ярмо зависимости школьной,

Уроков прозу, суету

Товарищей презрев, мечту

Избрал в подруги своевольно.

Он любит в вешний ледоход,

Уединившись втихомолку,

Глядеть, как зори пенят Волгу

И первая звезда встает.

Марина. Две густых и русых

На плечи скинутых косы.

Подвижней и стройней осы.

Взгляд, будто аметист на бусах,

Почти лилов. Характер горд…

Не сладишь с неуемным нравом,

Она велосипедный спорт

Предпочитала всем забавам.

Но, впрочем, понимала толк

И в теннисе. Блеснет ракеткой –

И мяч дугой отбит над сеткой,

И смех до темноты не молк.

Но если вкрадчивой и хмурой

Волною обоймет тоска,

Податливой клавиатурой

Скользит привычная рука.

И, отдаваясь по соседним

Аллеям, над покоем летним,

Как чистый соловьиный гром,

Играет песня серебром.

Ну, в общем, пагуба, заноза

Для впечатлительных сердец,

Мираж, подобие наркоза.

Увидишь и пропал. Конец.

Зачем ей было на поправку

Из Питера являться вдруг

В тишь этих дач?