Физический носитель должны были доставить через час. Ах да, эту женщину звали Дианой. Я хотела знать всё возможное о её жизни и смерти…

Скоростной дрон-доставщик, снабжённый реактивными приводами, прибыл. Накинув на плечи шаль крупной вязки, я вышла во внутренний двор. Аппарат ждал меня на квадратной бетонной площадке. Я приложила большой палец к сенсорной панели, и грузовой контейнер открылся. Внутри лежала серая картонная коробка, а поверх неё – карточка, в которой меня поздравляли с приобретением товара. Карточку я сунула в карман джинсов, взяла коробку и пошла домой. Дрон поднялся и взмыл в грязно-белое небо, держа курс на город. Я распаковала покупку. Освободила её от нескольких слоёв плёнки. Помимо самого конструкта, мне дали станцию беспроводной зарядки, хотя девайс мог питаться и от солнечной батареи, встроенной в корпус. Сам конструкт – круглая шайба диаметром двенадцать сантиметров из прочного пластика, с несколькими небольшими клавишами и разъёмами для подключения устройств. Чёрная, словно вар, и приятно шершавая на ощупь. Никаких надписей, кроме: «Диана Перминова. 3489006». И даты – рождение и смерть.

Я внимательно рассматривала конструкт. Могильная плита, урна с прахом, семейный склеп. Всё в одном. Жизнь, что прошла под прицелом, записана и отредактирована, а теперь продана.

Одно время я и сама подумывала заключить контракт, но решила, что не хочу делиться своей жизнью с другими. Во мне слишком слаб духовный эксгибиционизм, считающийся хорошим тоном в современном обществе. Я люблю одиночество и предпочитаю контактировать с внешним миром на своих условиях. А ещё во мне слишком много грешков и одержимостей. И они только мои.

Сразу не подключилась. Медлила. Размышляла. Прикидывала. Стеснялась. Вот так всегда. Словно мне предстояло пойти в гости к незнакомому человеку.

Я посидела, поработала над проектом, стараясь сосредоточиться на Марсе. В его пыльных пейзажах искала вдохновение, но мои мысли неизменно скатывались к Диане. Закрыв наконец файл, сходила умыться холодной водой и вернулась в кресло уже с конструктом в руках. Девайс подключился к локальной симуляции. Комната исчезла, я увидела тёмно-серый фон и сферу-интерфейс. Увеличив её, просмотрела разделы. Тут всё стандартно – хронология по годам. Дополнительно – самые яркие, по мнению ИИ-редактора, моменты жизни Дианы. Было искушение сразу заглянуть туда, но я удержалась. Буду продвигаться постепенно, шаг за шагом.

Смотреть в чьё-то детство, пожалуй, наиболее волнительно. Там настоящие, чистые эмоции, простые потребности и лёгкость, которая заставляет ностальгировать. Твои собственные воспоминания пробуждаются и говорят: «Мы здесь, мы никуда не делись». Но они не такие чёткие и цельные, как те, что записаны и логично выстроены в сюжет. За это, в частности, и любят конструкты. Если у тебя нет своей, ты можешь всегда насладиться чужой жизнью.

Потому, когда я вошла в воспоминания трёхлетней Дианы, мне стало казаться, что это рай. Я была ниже кухонного стола. Взрослые вытягивались до неба. Собака – большой лохматый добрый динозавр, на котором я могу валяться, словно на мягком ковре. Я бежала, глядя на свои маленькие ноги в белых туфлях. Моё жёлтое платье походило на колокольчик. Утром мама заплетала мне косички, а на ночь, наоборот, тщательно расчёсывала волосы. После чего мы забирались на мою кровать, и она читала вслух книгу о роботах-космонавтах. Лёжа на покрывале, я смотрела на голограммы космоса в моей комнате и думала, что тоже хочу быть там, в этой уютной черноте, где возможны такие приключения.