Звонок на урок прервал их занимательную беседу. Настя со вздохом сползла с подоконника.

– Что у нас сейчас – история? Меня уже этот новый историк достал. На каждом уроке типа, – передразнивая историка, она скривила губы и сделала визгливый голос: – Воскобейникова, это ты должна знать. Воскобейникова, у тебя папа политик, как же ты таких вещей не знаешь!

– Да? А мне он нравится – ничего мальчик, – Лиза фыркнула и очаровательно вскинула черноволосую головку, – потрахаться бы с ним немножко.

– Дура что ли? – возмутилась Настя. – Уже на учителей начала кидаться.

– Ой, точно, – сразу же согласилась Лиза, – на кой он мне, сухарь сушеный, он же еще девственник, небось. Сегодня мы с Димкой в клуб едем, он мне браслет с бирюзой подарил и вообще весь такой деликатный! Некоторым бы только потрахаться – я таких сразу отшиваю.

Поскольку Лиза не выказала никакого намерения направиться на урок, Настя снова уселась на подоконник.

– Тебе хорошо, – мрачно заметила она, – а меня теперь вообще никуда не пускают – даже к тебе. Отобрали Интернет и мобильник.

– Почему?

Настя обещала отцу ни с кем не говорить о том, что случилось в Умудии, да ей и самой не хотелось об этом вспоминать. Поэтому она уклончиво ответила:

– Папа теперь депутат, он говорит, что нужно соблюдать осторожность.

– Вот невезуха, а? А как же твой Алеша – хочешь, я с ним свяжусь?

– Нет, спасибо, – поспешно отказалась Настя.

– Ну и зря – дай мне его электронный адрес, я напишу. Или ты боишься, что я у тебя его отобью? – увидев по покрасневшему лицу подруги, что попала в цель, Лиза засмеялась и горячо ее обняла. – Да что ты, Настюха, у меня же Димка есть, потом я с тем парнем иногда встречаюсь – помнишь, к тебе тогда на дне рождения пристал? Князь Даниил – его после того случая все князем стали называть. Я тебе не стану перебегать дорогу, вот мое слово! Чтоб мне лесбиянкой стать и в голубого влюбиться! Так что, ты веришь этой моей клятве или мне еще землю съесть?

– Верю, конечно, – уклончиво ответила Настя, – только ты мне все равно ничем не поможешь – меня к тебе не отпустят, даже если ты ему напишешь.

Пожав плечами, Лиза спрыгнула с подоконника и оправила свитерок.

– Ладно, пошли на урок, а то Алексей Александрович заждался.

Они остановились у кабинета истории, и Лиза, бодро постучав, открыла дверь. Молодой историк стоял у доски с мелом в руках и записывал какие-то даты. Увидев их, он строго произнес:

– Воскобейникова и Трухина, ваши дневники, пожалуйста. Мне это уже надоело – отправляйтесь к завучу и пишите объяснительные записки. На урок не допускаю.

– Алексей Александрович, – проникновенно проговорила Лиза, – у меня очень сильно живот болел – критические дни начались. А Воскобейникова мне помогла до класса дойти, мне так плохо было, что я даже разогнуться не могла. Можно нам в самый-самый последний раз зайти на урок?

Историк покраснел и сделал головой непонятное движение, которое при желании можно было принять за «да». Лиза, во всяком случае, так и его и поняла. Многозначительно взглянув на Настю, она пошла на свое место, и подруга поплелась следом за ней. Историк, сделав вид, что ничего не заметил, продолжал объяснять урок, а Настя автоматически рисовала что-то на столе и думала:

«Наверняка он меня забыл – ведь уже два месяца не виделись, а Лиза говорит, что парни вообще без секса не могут. Конечно же, у него уже другая девчонка. Скорей бы папа с мамой уезжали на этот свой конкурс – может, удастся вырваться».

– Воскобейникова, ты можешь повторить то, что я сейчас сказал? – перед ней стоял историк и смотрел на изрисованную парту. – Стол, между прочим, совсем недавно покрасили и привели в порядок, ты могла бы на нем не рисовать?