Он, кое-как, упершись кулаками в жижжу, поднялся на здоровую ногу. На вторую ногу он наступать не мог. Тем не менее, поднявшись, верзила выхватил меч.

Том и Дик обнажили мечи тоже.

– Том и Дик, – сказал Яков, боковым зрением увидев поддержку с флангов, – прошу вас, не встревайте. Это моя драка, не ваша. Просто стойте и смотрите.

Друзья заворчали, но сделали несколько шагов назад. Том так и не спрятал меча, готовясь пустить его в дело, если дела Якова пойдут плохо.

Яков понимал, что фехтование с палкой, против меча, занятие крайне опасное, поэтому сделал два шага вправо. Верзила сразу оказался в очень невыгодном положении, боясь опереться на перебитую ногу. Тем не менее, острие меча, по прежнему, было направлено Якову прямо в лицо.

Яков усмехнулся, и сделал ложный выпад противнику в голову. Тот инстинктивно отмахнулся мечом, и сразу открылся для удара in septime. Свистнула палка. На этот раз удар пришелся снизу в предплечье правой руки, в которой враг держал меч. Раздался отчетливый хруст. Меч, взлетев в воздух, перевернулся пару раз, сверкая на солнце, и плюхнулся в грязь. Верзила закричал от боли.

– Поднимите оружие, сквайр, – презрительно сказал ему Яков. – Негоже воину принимать побои, даже не пытаясь обороняться. Кому вы служите, сэр? Той луже навоза, в котором вы с таким наслаждением возитесь?

– Не надейся отделаться виселицей, бродяга! – заорал ему в ответ мужчина, – тебя сожгут на костре!

– Сэр, вы явно преувеличиваете, – парировал Яков насмешливым голосом, – сейчас я сломаю вам еще что-нибудь. Вы не только костра развести не сможете, вас придется кормить с ложечки, всю вашу оставшуюся никчемную жизнь!

Мужчина взвыл от ярости. Наклонившись, он постарался дотянулся левой рукой до валяющегося в грязи меча. Наконец, ему удалось это сделать. Кое-как выпрямившись, он попытался принять боевую стойку. Но, со сломанными левой ногой, и правой рукой, это было не так просто.

– Я вижу, спеси у вас поубавилось, дорогой сэр, – снисходительно обронил Яков, разглядывая перемазанного в грязи и нечистотах нахала. – Как стегать людей кнутом, так вам равных нет. А как встретите противника, немного владеющего бодзюцу7, так сразу мордой в грязь!

Враг, опасаясь наступать на левую ногу, наклонился вперед, попытавшись ткнуть Якова в горло. Принц легко отбил удар, коснувшись кончиком посоха плоскости клинка. Затем, крутанув свой посох, со всего размаха врезал врагу между ног.

Глаза негодяя выпучились. Он так и замер, раскорячившись, последи дороги, издавая горлом какое-то неразборчивое бульканье.

Тогда Яков просто толкнул врага концом посоха в грудь. Тот, потеряв равновесие, запрокинулся навзничь, плюхнувшись в грязь. При этом он неудачно подвернул левую ногу. Видимо, боль была настолько сильна, что он, издав вскрик, потерял сознание.

Яков плюнул на поверженного противника, и гордо распрямился. Он с наслаждением увидел, как, в десяти шагах от него стоит юный красавчик. На лице мальчика не было и следа надменности. Он смотрел на Якова с ужасом. Совсем другое дело! Яков испытал воодушевление. Отныне он никому не даст смотреть на себя, как на кусок грязи!

– Дик, – приказал Яков, не сводя глаз с блондинчика, – подними меч этого вояки. Его кошелек тоже наш.

– Что здесь происходит? – раздалось за спиной Якова бархатное контральто. – Дин, сын мой, вы опять ввязались в неприятности? Вас ни на минуту нельзя оставить одного!

Яков обернулся.

Очень высокая, и очень полная дама только что выбралась из причалившей лодки.

Блондин, трепеща, как лист осины, покачал головой:

– Мама, клянусь, я тут ни при чем!