Он указал на Якова:

– Вот этот оборванец, только что, убил Деррика! Прикажите схватить его, и повесить!

Над Яковом, возвышаясь на две головы, стояла очень красивая женщина. Женщина хмурилась и смотрела принцу прямо в глаза.

– Вы говорите, Дин, что этот человек убил Деррика? – бросила она через плечо сыну.

– И совсем не «убил», мадам, – вставил Яков, – Я просто проучил наглеца, который не далее, как две недели назад, осмелился оскорбить меня. Он вытянул меня кнутом.

Выражение глаз женщины изменилось. Только что она смотрела на него с гневом, а теперь глаза ее широко распахнулись, выразив удивление. Она сделала шаг назад, и присела в глубоком реверансе, широко разведя ухоженные руки, унизанные перстнями.

– Зачем же было марать руки, ваше высочество? – спросила она. – Вам было достаточно сказать мне. Я немедленно приказала бы высечь негодяя на конюшне. Я послала его в Брентвуд, чтобы он встретил вас, и защитил. А вместо этого, он вас оскорбил… Вы говорите, он вытянул вас кнутом?

Она покачала головой.

Яков понял, что его инкогнито раскрыто.

– Да, мадам. Ему, видите ли, не хватало места на дороге. Позвольте спросить, зачем вы послали его в Бренвуд?

– Я узнала от своего соседа, Лестера Годфри, епископа Клайффского, что вы отправились в паломничество, ваше высочество. Один. Без денег. Без охраны. Я подумала, что надо немедленно что-то предпринять. Пока вас не убили приспешники этой сучки, Изабеллы. Прошу прощения, ваше высочество, но я не могу удержаться от сквернословия, когда речь заходит об этой ведьме.

– Вы правы, мадам. Меня чуть не схватили. И чуть не убили. И вытянули кнутом.

– Я искренне прошу прощения, у вашего высочества, за это недоразумение. Я тщательно описала вас Деррику, показала ваш портрет, и объяснила, где вас найти. Он получил по заслугам, раз не смог выполнить такого простого поручения!

– Но, мама, – подал голос Дин, – ведь он…

– Замолчите, Дин, – рявкнула дама, – больше ни слова! Что бы ни сделал его высочество с Дерриком, он был в своем праве!

Она величественно выпрямилась, и сейчас метала глазами молнии в сына:

– Где ваши манеры, сын мой? Разве я учила вас непочтительно относиться к особам королевской крови? Поклонитесь наследнику престола! Вот так! А теперь марш в лодку, и больше ни звука!

Яков снова подал голос:

– Мадам, я тоже хотел бы воспользоваться этой лодкой. Мне нужно на тот берег Темзы. Мне, и моим спутникам, Дику и Тому.

Дама снова склонилась в реверансе.

– Почту за честь, ваше высочество. Лодка в вашем распоряжении. Вы на лошадях? Лодка возьмет их тоже.

Переправа через Темзу прошла быстро и приятно. Избитого и стонущего Деррика перенесли в кэч, уложив на досках палубы. Дик и Том разместились на носу. На шкафуте, между двух мачт, поставили пятерых лошадей. Высокая дама, ее сын Дин, и Яков уселись на шканцах, чтобы не мешать рулевому на корме.

Дама пыталась развлекать Якова светской болтовней. Она рассказывала принцу об общих знакомых. Однако наследник, стараясь вежливо улыбаться, отвечал односложно. Яков испытал, уже несколько забытое, но очень раздражающее состояние амнезии. Перед сэром Джоном, и своими мальчишками, он не считал нужным скрывать свою личность. Но сейчас он снова чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было страшно выдать себя какой-нибудь мелочью, отчего окружающие опять заподозрят его в расстройстве ума. Принц не решался спросить имя своей попутчицы, поскольку из ее слов следовало, что они прекрасно знакомы лично.

Уже начинался прилив, течение ослабло. Лодка ходко шла поперек течения. Не более, чем через час, они уже высадились на дощатом причале рядом с устьем ручья Клайфф Крик.