– Я к этому и веду. Когда я прискакал в Марсель, я стал искать судно одного из братьев Санчесов. Мне указали на одну из шебек, которая только что прибыла из Барселоны. Я нашел эту шебеку. Она называется «Золотая макрель».

– Что-что? «Макрель»?

– Именно так, господин капитан. «Золотая макрель».

Фон Гейделиц хмыкнув, покрутил головой:

– Надо же. Эта та самая посудина, на которой я был шкипером перед тем, как отправиться в Кенигсберг. Я передал ее братьям Санчесам. Но, продолжай, Йохан.

Тот продолжил:

– Я нашел шебеку и, к своей радости, увидел на палубе Ивара. Он мне сказал, что прибыл еще сутки назад и ждет нас. Я подошел к шкиперу, которого звали Фернандо Санчес…

Фон Гейделиц поднял брови:

– Фернандо? Не Мануэль? Не Макарио?

– Так точно, господин барон. Фернандо.

– Хм. Я слышал, что у братьев Санчесов был двоюродный брат, но в глаза его не видел. Должно быть, это он и есть. Продолжай.

– Я нашел шкипера и потребовал свой груз. Шкипер заявил, что грузом заведует его племянник, Диего, исполняющий обязанности суперкарго. Затем шкипер, сославшись на неотложные дела, исчез. Я разыскал племянника и предъявил письмо, которое для меня написал брат Гуго.

Капитан снова кивнул. Йохан продолжил:

– Этот Диего, племянник шкипера, подтвердил, что действительно имеет на борту груз, который должен передать некому молодому человеку. Суперкарго попросил меня подождать минуту, а сам спустился в каюту. Оттуда он вынес письмо из нашего барселонского консульства. Я издали узнал папирус, по свисавшей печатке. Диего пробежал это письмо глазами, осмотрел меня и заявил, что груз он мне отдать не может. Поскольку я не тот самый молодой человек, внешность которого описана в письме.

– Значит, ты не проявил должной настойчивости, – ядовито заметил фон Гейделиц. – Тебе достаточно было найти шкипера Санчеса и сказать, что ты здесь по поручению дона Раймундо Гомеса.

– Вы ошибаетесь, господин капитан, именно это я и заявил шкиперу Санчесу, едва только поднялся на борт. А шкипер отправил меня к племяннику. И, поскольку шкипера не было, мне пришлось общаться с суперкарго… Как вы знаете, господин капитан, я человек очень вежливый. Я вежливо и тактично объяснил этому Диего, что Теодор ранен и не может присутствовать при получении груза. Я подробно описал Теодора. – Йохан покачал головой. – Однако, Диего и слушать меня не хотел. Он, вслед за капитаном, сказал, что его ждут неотложные дела. Он очень невежливо повернулся ко мне спиной. Вот тут-то мне и пришлось проявить настойчивость, господин капитан. В результате моей настойчивости племянник шкипера получил одну или две оплеухи. На шум сбежались матросы. Но стоило мне взяться за рукоять меча, матросы тут же потеряли к нам интерес и занялись своими делами.

Барон снова хмыкнул:

– Хм. Отменная вежливость, я вам доложу. Что было дальше?

– Я завернул господину суперкарго руку за спину, отчего ему пришлось лечь лицом на палубу. Теперь господин суперкарго не мог сослаться на неотложные дела. Ему пришлось меня выслушать. Я стал внушать этому господину, что получу этот груз так или иначе, пусть бы мне пришлось сломать ему любую конечность, по его выбору. Я, конечно, вовсе не собирался ломать ему что-нибудь, просто проявил настойчивость. Но этот господин суперкарго оказался настоящим хорьком. Он скулил, извивался, сучил ногами и несколько раз пёрнул. Тут, на его счастье, появились господа Ливи и Санториус. А эти господа – негоцианты, они в Марселе всех знают. Оказалось, что они уже имели дела с Санчесами раньше. Они вступили в переговоры с суперкарго, а затем и со шкипером, который прибежал на шум. Арматоры объяснили господам суперкарго и шкиперу, что Теодор не может получить груз, по причине ранения, поэтому получить груз должен я. Вдобавок, господин Ливи поручился своей репутацией. В итоге, шкипер Санчес оказался настолько любезен, что велел матросам выгрузить мои ящики с борта шебеки и даже перенести их сюда, где вы их и видите.