Открываю бутылочку воды и опускаю в неё трубочку от сока. Подношу к его губам.

– Вот так – подаю ему трубочку, и он жадно втягивает в себя воду, прикрывая глаза.

Делает три глотка и выпускает трубочку из губ.

– Спасибо – выдыхает с облегчением.

– Как на счёт чая?

– Я согрелся уже пусть постоит. Я потом сам дотянусь до него.

– Хорошо – ставлю бутылочку на тумбочку, и вспоминаю про лёд – раз ты согрелся, может приложим лёд к пояснице, он поможет немного расслабиться мышцам и уменьшит отёк. Надо было конечно сразу после операции приложить, но тебя быстро увезли, а когда я вспомнила, Пётр Семёнович меня к себе позвал, поэтому я принесла, как только смогла.

– Давай попробуем – он выдохнул и хотел оттянуть одеяло.

– Я сама, не шевелись пока – беру лёд и наклоняюсь над Русланом. Поднимаю одеяло и прикладываю лёд к пояснице, через простыню, он всё же вздрагивает.

Тихонько провожу руками по бокам вдоль позвоночника, его мышцы немного расслабляются.

– Через пол часа уберу не переживай – укрываю его обратно – постарайся расслабиться. Вечером можно будет тихонько двигаться по мере возможности и болевых ощущений.

– Хорошо, спасибо – он наконец-то улыбнулся.

Значит, ему стало легче, это хорошо.

– Постарайся поспать немного, я через полчаса зайду – говорю ему, собираюсь уходить.

– Можно чая немного – робко спрашивает.

– Да конечно.

Беру стакан с чаем, опускаю в него трубочку и подношу к его губам. Чай не такой горячий и он не должен обжечься.

Он тихонечко пьёт чай.

– Спасибо – отстраняется.

– Отдыхай, тебе надо восстанавливаться.

Он смотрит так, словно не хочет, чтобы я уходила.

– Если хочешь, могу побыть здесь с тобою.

– А у тебя разве других пациентов нет? – ухмыляется.

– Нет, я вообще первый день здесь работаю и мне доверили только тебя.

– Правда? – удивляется.

– Ага.

И чего это я с ним разоткровенничалась? Наверное, точно пора идти.

– Хочу – говорит тихо и опускает взгляд.

– Что? – не поняла.

– Побудь немного, с тобой как-то спокойнее.

– Боишься Петра Семёновича?

Он засмеялся, но тут же зажмурился и застонал.

– Тише – присаживаюсь на кровать и тихонько глажу его по укрытому плечу.

Он постепенно расслабляется под моими пальцами и выдыхает спокойно. Глаз не открывает, наверняка спать хочет после всего пережитого.

– Поспи – продолжаю его тихонько гладить по плечу и руке, иногда по спине, проверяя, как расслабляются мышцы.

Через пару минут он задышал ровно, засыпает. Сколько же ему пришлось пережить сегодня, бедный парень.

Вроде бы заснул, и пора уходить, но боюсь, что, когда, поднимусь с кровати, разбужу его. Да и самой уходить от него никуда не хочется почему-то. Разглядываю его. Светленький, чуть вьющиеся волосы, нос прямой, широковатые скулы, пухлые губы, длинные ресницы сейчас трепещут отчего-то. Красивый, особенно его глаза мне очень понравились. От него веет мужественностью, силой, но в то же время мне кажется он очень ранимый, хотя может это только, кажется на первый взгляд. У меня просто давно не было парня, наверное, только и всего. Гормоны, всё это чёртовы гормоны виноваты во всём.

Заставляю себя оторваться от Руслана и тихонько поднимаюсь с кровати. У него есть девушка, куда ты Марина размечталась. Выхожу из палаты, пока окончательно голову от него не потеряла.

Поднимаюсь на пост. Таня на меня смотрит волком.

– Ты где пропала? Пётр Семёнович тебе передал – протягивает мне карту Руслана.

Странно мы же с ним договорились про карту.

– Он у себя? – спрашиваю.

– Нет, уехал полчаса назад. Сказал, завтра его не будет.

Может поэтому он оставил карту у Татьяны.

– Хорошо – забираю карту и иду в ординаторскую.