Захожу в палату к Руслану и столбенею. Над ним склонилась медсестра и ставит ему укол.

Ему же ничего нельзя.

– Стоять – ору, наверное, как бешенная, но ничего поделать с собою не могу.

Слава Богу, она ещё не проткнула кожу.

– Чего? – она поднимает на меня не понимающий взгляд.

– Никаких уколов, ничего – забираю шприц из её рук.

Руслан пытается повернуться, но тут же зажимается и тихо стонет.

– Не шевелись – касаюсь его оголённого бедра и тихонько поглаживаю.

– А ты кто такая? Командовать тут будешь?

– Я его лечащий врач Зотова Марина Алексеевна, с сегодняшнего дня работаю в вашем отделении и Пётр Семёнович поручил мне лечение Каримова.

– Так уколы назначены же – говорит испуганно медсестра.

– Кем? – мне уже самой интересно становится.

– Дарья Валерьевна мне отдала назначения и сказала, что Петру Семёновичу сегодня некогда, и она взяла часть пациентов – оправдывается девушка.

Я понимаю, что она ни в чём не виновата и при Руслане не этично выяснять всё.

Значит Дарья…

– Я понимаю, наверное, произошла накладка, но прошу вас больше без моих назначений ничего ему не ставить. Вот его карта и она находится у меня. Я лично в случае назначений передам её Вам, договорились?

– Хорошо – пробурчала она и взяла у меня из рук и с тумбы приготовленный второй шприц.

Как-то не удобно перед ней.

– А подскажите где Ваш пост? – интересуюсь.

– За поворотом – сказала она и направилась на выход из палаты.

Выдыхаю, и пытаюсь успокоится, слава Богу я успела, и она ему ничего не ввела.

Перевожу взгляд на Руслана, он ошарашено смотрит на меня.

Беру одеяло и укрываю его ноги.

– Тебе лёд убрали? – присаживаюсь на край кровати.

– Да она убрала, перед тем как…

– Прости я не знала, что так получится – хочется извиниться, перед ним, ведь зайди я чуть позже случилось бы непоправимое – я вообще в шоке, что тут происходит.

– Ничего, ты же успела – он тепло улыбнулся и легко коснулся моей руки.

– Ведь тебе чуть не поставили обезболивающее, антибиотик или витамин Б – наверное отхожу от шока, но он должен знать, что ему ничего ставить не должны.

Он ошарашено смотрит на меня.

– Я и сам удивился, что она пришла с уколом – говорит тихо.

– Просто знай, что тебе не должны ставить никакие уколы и, если такое повторится, не дай Бог – отказывайся.

– Я уже понял. Но обычно такого не было.

– Обычно? – не понимаю его.

– Ну, я давно уже здесь нахожусь, и такого не было – говорит немного растеряно.

Он давно здесь?

– А сколько времени ты здесь? – не удерживаюсь от вопроса.

– Чуть меньше года – тяжело выдыхает.

Ничего себе!

– Что с тобой случилось? – очень хочется узнать.

– Это долгая и не интересная история – болезненно морщится.

Похоже, я нарушаю его личное пространство. Зачем я вообще пристаю к нему с расспросами.

– Прости, я не должна была – пытаюсь хоть как-то оправдать свое неуёмное любопытство.

– Ничего – скромно улыбнулся – и спасибо, что спасла от последствий – он легко погладил меня по руке, отчего мурашки побежали по спине.

– Их и не должно быть. Прости, я вообще уже ничего не понимаю. Как такое вообще могло произойти.

– Ничего, возможно, что-то перепутали – грустно улыбается.

– Перепутали, боюсь даже представить, что с тобою могло случиться после всего.

– Не переживай, всё же обошлось – сжимает мою ладонь в своей и улыбается так тепло.

Обошлось.

Не понимаю, чем я Дарье перешла дорогу, ну не ценой же жизни пациента это выяснять.

– Прости ещё раз – мне всё равно неудобно перед ним.

Он так проникновенно смотрит на меня, что тону в его невероятных глазах. Зайди я чуть позже, страшно представить, что было тогда с ним. Становится очень страшно потерять и больше не видеть эти невероятные глаза, напротив.