Имени пациента, ради которого я приехал сюда, не знал и коллега Шмидт в Мюнхене. Встреча в лесочке на берегу реки Лех прошла по плану. Петер вел себя услужливо, как и подобает торговцу его калибра. У него было при себе самое главное – новая книга гостей. Он сообщил мне также, что для Берна мне необходимо удостоверение с номером. В конце концов, как я и предполагал, он отдал мне свое. Темные очки, в которых он был на фотографии, я у него взять не захотел – мне это показалось не слишком гигиеничным. Я все равно тогда же утром купил себе новые в центре города.

«Мерседес» остановился перед Swiss Bank. Улыбающиеся люди с плакатов звали меня подняться по лестнице наверх, прямо в застекленный вестибюль. Однако я повернул в противоположную сторону, поскольку в этот город приехал не одалживать, а просто брать. Я спокойно поднялся в гору, мысленно перебирая все вопросы, которые хочу решить. Мне не хотелось бы что-то упустить или забыть.

В здание санатория Св. Бонифация я вхожу ровно без пяти одиннадцать: как инженер, я не могу себе позволить допустить малейшую неточность. Я хорошо продумал и место парковки: немного поодаль от клиники. Я люблю, когда все идет по плану, по крайней мере на данный момент. В вестибюле в нос мне ударяет теплый воздух, шум улицы остается позади. В просторном фойе царит особая тишина.

На ресепшен за стеклом сидит крепкий мужчина в костюме с синим галстуком. Он склонился над каким-то формуляром, в то время как я неподвижно стою в паре метров от него. Электрические часы над его головой напоминают, что и здесь, в клинике, есть движение, хотя, на первый взгляд, и едва заметное. Секундная стрелка равнодушно скользит по циферблату, отмеряя протяженность дней и лет мне, вахтеру с синим галстуком, который все еще меня не зарегистрировал, доктору Паулю Фишеру. Петеру Шмидту родом из Митровицы отсчитывать уже нечего. Время неудержимо бежит дальше, ему все равно, главврач ли перед ним, вахтер или инженер. В нашем случае сегодня важно лишь одно: для кого время остановится раньше.

– Guten Tag![4]

Я делаю два несмелых шага вперед.

Только теперь вахтер поднимает голову и принужденно улыбается:

– Was wünschen Sie, Herr… Herr?[5]

– Peter Schmidt aus München[6]. – Я вытаскиваю из нагрудного кармана немецкий паспорт и кладу его на блестящий металлический пульт.

– Спасибо. – Толстяк услужливо кланяется. – Еще удостоверение, пожалуйста.

Вот сейчас мне документ Петера и пригодится. Вахтер смотрит в удостоверение, время тянется бесконечно. Мне кажется, что наступает решающий момент.

Мужчина проверяет регистрационный номер в тетради и с поклоном произносит:

– Господин главврач уже ждет вас, вы сегодня его единственный дорогой гость.

Я киваю, делая вид, что меня радует симпатия доктора Фишера, хотя на самом деле мне плевать. Возникает лишь вопрос, будет ли он ждать здесь кого-нибудь завтра. Человек за стеклом ослабляет галстук – кажется, он потеет еще сильнее меня. Он смотрит на фотографию, а потом быстро взглядывает на меня. Я гляжу на него прямо, почесывая висок. Конечно, внешне я выгляжу спокойным; к счастью, толстяк не слышит мое сердце. Оно колотится, я чувствую его стук в горле, мне не нравится, что я не могу совладать с собой. Но я же просто человек, в конце концов, это надо признать, «дрожащий» инженеришка из Белграда. Я запрещаю себе думать таким образом. Вместо этого я мысленно произношу:

«Ты молодец, после всего того, что было, ты все-таки попал сюда, в клинику».

Я хвалю себя, хотя и знаю, что это глупость, но я знаю также, что это помогает. Я не буду ждать от доктора Фишера никакой протекции, наверняка нет, потому что мой сын тоже ее не получил!