Иссоа, Ульвен и Эллаф слегка припозднились: доклад они слушали по трансляции, а после ее окончания не могли прилететь немедленно.

Улисс увидел родных, но не решался мгновенно свернуть беседу с предостопочтенным Минну-Минулло-Минулло. Пока он обменивался с ним учтивыми формулами на алечуанском, к семье Киофар полошла Вайвенна, почтительно поклонилась императрице и ее супругу, и дружески соприкоснулась руками с принцем Ульвеном. Цвета нарядов Иссоа и Вайвенны составляли яркий, но приятный глазу контраст: винно-пурпурный и глубокий иссиня-зеленый.

Мое длинное платье сливочного оттенка с золотистым шарфом хорошо вписалось в эту изысканную палитру. Я обняла Иссоа и Эллафа, по-матерински поцеловала в щеку Ульвена и спросила, следили ли за трансляцией принц Элвен и принцесса Ниссоа.

– Да, госпожа Хранительница, конечно! По этому случаю мы разрешили им пропустить занятия в школе! – сообщил Ульвен. – Но сюда с собою не взяли. Это было бы слишком, nicht wahr?

– Ниссоа упорно просилась с нами, но Элвен, умница, объяснил ей, что в университет детям нельзя, – добавил Эллаф.

– Она скучает по дяде Улиссу? – осведомилась Вайвенна.

– Конечно! Мы все скучаем! – заверил ее Ульвен.

В этот миг Улисс, наконец, освободился из липких пут алечуанского этикета и поспешно приблизился к родственникам: «Дорогая сестра! Милый Эллаф! Драгоценный Ульвен! Прекрасная госпожа Вайвенна!»…

Он выглядел опьяненным успехом и не мог удержаться от горделивого хвастовства: «Вы всё видели? Да? Как я выглядел на экране? Оказывается, я весьма неплохой оратор! Ха, естественно, если долго тренироваться на баадарах, то нетрудно завладеть вниманием и разумной аудитории!»

– Дядя, вы разговаривали с баадарами? – удивился Ульвен. – А они вообще слышат что-нибудь?

– Разумеется, слышат! И видят! К счастью, охотятся чаще ночью. В это время я мирно спал в своем флаере. Днем они сыты, и перед ними можно выступать хоть с речами, хоть с песнями!

– Брат, неужели ты пел перед этими тварями? – содрогнулась Иссоа.

– Я, скажем так, проводил с ними эксперименты. Изучал, как они реагируют на различные звуки. Воспринимают они только громкость или чувствительны к интонациям. Об этом нужно сделать еще один обстоятельный доклад. Меня уже пригласили в Институт биологии Тиатары!

– Когда? – поинтересовалась я.

– Дату мы согласуем. Надеюсь, моя восхитительная начальница, вы не будете возражать? – обратился Улисс ко мне.

– Нет, не буду. Но, кажется, мы с вами уже разработали план выступлений. Ближайшее – на базе спасателей. Всё-таки вы обязаны им жизнью. И ваш опыт им будет невероятно полезен.

– Конечно, милая Юлия. Похоже, теперь у меня совсем не останется свободного времени.

– Наука требует жертв, дорогой Улисс. График можно перекроить, но учтите: вы теперь нарасхват, и вам придется оправдать ожидания.

Улисса всё это ничуть не пугало и не смущало.

Мне казалось, что воздух над его головой искрился от счастья. Или, может быть, так ощущалось «сюон-вэй-сюон», витавшее между ним и Вайвенной. Я осторожно обменялась взглядом с Иссоа. Она тоже всё поняла. И прикидывала, насколько скоро в их семье появится еще одна «госпожа Киофар».

Многочисленные обязанности не позволяли мне присутствовать на всех лекциях и докладах Улисса. Я предоставила ему полную самостоятельность, попросив лишь ставить меня в известность о выступлениях, а после них отсылать мне отчет – можно в форме видеозаписи. Файл транскрибируется автоматически. Ему останется лишь просмотреть готовый текст и внести коррективы.

– А зачем это, Юлия? – попытался отбиться он от формальностей. – Разве устные выступления всех сотрудников Тиамуна непременно записываются и кладутся в архив?