Я вздохнул. Глубоко.

– Значит, говорим: мы согласны?

– Да, – хором ответили близнецы.

Рикки кивнул.

Я дотронулся до панели вызова и включил канал связи.

– Это команда B-17. Мы готовы встретиться. Все вместе.

Ответа не было сразу. Только лёгкий сигнал: принято.

– Мы… точно это сказали? – пробормотал Костя.

– Сказали, – отозвался Рикки. – Только вот что теперь делать – не сказали.

В палате было тихо. Даже Зефир лежал молча – вытянувшись вдоль кровати и дыша медленно, как будто ждал сигнала.

Я посмотрел на остальных. Никто не знал, куда идти. Или когда. Или кто вообще нас должен куда-то звать.

– Может, это вообще был не настоящий Грей, – неуверенно выдал Федя. – А просто hologram deluxe edition.

– Он был настоящий, – сказал я. – И Милон был настоящий.

– Папа, – сказал я.

– Что? – обернулись близнецы.

– Я могу спросить папу. Он же раньше работал с проектами… может, знает, как такие вещи происходят.

Они кивнули. Даже Рикки. Он не любил вмешательства взрослых, но сейчас мы все поняли – сами не справимся.

Планшет лежал в ящике прикроватной тумбочки. Я достал его, сел на край кровати. Экран засветился – в меню ученика всё было как обычно: задания, контакты, отчёты. Я ткнул в строку «связь с родителем» – она выделялась жёлтым, как «на случай важного». Так и было.

– Контакт: Род Ритц, – отозвалось устройство. – Соединение…

Пошёл гудок. Один. Второй. Сердце билось где-то в животе.

Третий.

– Алекс? – Голос папы был сразу… родной. Мягкий, удивлённый. – Ты где? Всё в порядке?

– Я… я в больнице. Но всё хорошо. Правда. Меня уже не капают. Я просто… хотел сказать…

– В больнице?! – голос чуть задрожал. – Почему ты сразу не написал? Что случилось?

– Там… на выставке… был экзоскелет, и в нём мальчик… Крис. У него отказала система, и он начал задыхаться. Никто не знал, что делать. И я… – Я замялся. – Я дал ему наши фильтр-часы. Те, что мы сделали. И они сработали.

– Подожди. Ты пошёл туда? В зону аварии?

– Да… но я в порядке. Честно. Просто немного обожгло и задохнулся. Но всё хорошо. Сейчас всё хорошо.

Папа замолчал. Я слышал его дыхание в трубке.

– Я горжусь тобой. Очень. Но ты должен был… Алекс, ты ведь ребёнок. Ты…

– Я знаю. Просто не мог смотреть, как он…

Я замолк. Папа тоже.

Потом я выдохнул:

– Пап… там был один человек. Он увидел наши часы. Он подошёл потом. Сказал, что его зовут Грей. И что он от Адама Милона. Пап, ты знаешь, кто это?

– Милон?.. – Отец замедлил. – Нет. Не думаю. Кто он?

– Это… это его сын был в экзоскелете. Тот, кого я спас. А Адам Милон – он… как глава всей корпорации. У него там форма, значок, все слушаются. Он пришёл лично. Сказал, что хочет с нами встретиться. Сказал, что это важно.

Папа выдохнул. Глубоко.

– И что, вы согласились?

– Мы… да. Но теперь не знаем, что делать. Никто не сказал, куда идти. Или как. Мы же… просто дети.

– Алекс. Спасибо, что позвонил. Я ничего не знаю об этом Милоне, но, если он настолько важный – я постараюсь узнать. Я свяжусь с координатором Школы. Попробую выйти на тех, кто отвечает за такие визиты. Но ты пообещай…

– Что?

– Если что-то будет не так – сразу скажешь. Обещаешь?

– Обещаю.

– И ты молодец. Но не из-за фильтра. А потому что сказал мне. Потому что не стал тянуть. Это важно, сын.

Я чуть улыбнулся. Даже в животе стало спокойнее.

– Спасибо, пап.

Он ещё что-то хотел сказать, но я уже знал: он рядом. Он справится. А мы – подождём.

После разговора с Алексом я долго смотрел в темный экран. Он отключился, но в голове продолжал звучать его голос. Мальчишеский, чуть хриплый – как после простуды или плохого сна.