– Знаю… – Владимир протянул руку, осторожно погладил крошечных котят, копошившихся у него на груди, и заговорил. – Что мне тебе рассказать, Илья? Стыдно об этом. Как мужику мне стыдно. Такое из избы на люди не выносят. Ты знаешь, как я Лену любил. На твоих глазах все было. Как еще в школе за ней бегал. Как из армии к ней летел. Ведь ждала… Рядом с нами в ЗАГСе стоял. Все знаешь.

– Знаю. Не знаю только, какая кошка, да простит меня Мурка, между вами пробежала. Никто не понял. Только жили вместе, все хорошо было и вдруг – бац! Лена в город подалась, а ты на заимку уехал. Ни с того ни с сего. Я помню, как мать твоя корову вашу продавала. Помню, как плакала, а объяснить ничего не могла.

– Не знала она ничего. Я сказал, что Лену разлюбил и жить с ней больше не буду. Они с отцом меня тогда чуть не прокляли…

– Володя, не бывает ничего без причины. Что случилось между вами? Почему Лена уехала? Я же тебя знаю. И вижу. Как любил ты ее, так и любишь до сих пор.

Владимир отвернулся, не ответив. Слезы просились, но глаза были сухими. Он все уже выплакал, когда метался по лесу, словно дикий зверь. Кричал, зовя ее снова и снова, а потом падал на стылую землю и плакал как ребенок. И простить не мог, и как жить без нее – не представлял.

– Я другой причины не вижу для того, чтобы ты от нее так отказался, но ни в жизнь не поверю, что она от тебя гуляла. Не про Ленку это.

Владимир судорожно вздохнул, и на Илью глянули черные шаманские глаза рода Будаевых.

– Я их видел. Сам. Если бы кто-то сказал – не поверил бы…

Илья охнул и покачал головой.

– Не верю! Расскажи мне все, как было! Нечисто здесь что-то.

– Все нечисто, Илья. Все. От начала и до конца. Она врала мне. Говорила, что только меня любит, а сама… Я из-за нее не только без жены, а вообще без семьи остался. Родители меня не поняли, а остальная родня отвернулась. Ты знаешь, у нас силу в роду уважают. А что это за мужчина, если жена у него другого предпочла? Где у него сила? Нет ее… И меня теперь нет…

– Ты погоди пока об этом. Не сепети. Тут разобраться надо.

– А что тут разбираться? Помнишь, я по делам как-то в город уехал надолго? Почти два месяца меня не было. Мы тогда думали ферму ставить здесь. Кумыс хотели делать. Даже с санаторием местным договорились, что они у нас его покупать будут. Все ладилось. Лена первая была, кто эту идею поддержал. Она про лошадей все знает. Отца ее помнишь? Первый знаток был! Вот и она не по верхам нахваталась, а до донышка дошла в этом деле. Да что я тебе рассказываю, ты и сам все знаешь! Она меня тогда и уговорила в город ехать, чтобы с нужными людьми встретиться, контакты наладить. А я и повелся… Поехал… А она тут…

– Ничего такого не знаю. Да и для тебя не секрет, что у нас шила в мешке не утаишь. Ежели кто чего – тут же весь поселок в курсе. А про то никакого разговора не было. Не замечали за ней. Я, конечно, не баба, чтобы сплетни собирать, но всяко узнал бы что-то. Любушка бы сказала или еще кто.

– Не знали ничего, потому как все это у нас в доме и случилось. Кто ж такое за порог выносит? – Владимир прикрыл глаза и вздохнул. – Прости, Илья, сложно мне об этом. Столько лет я молчал, никому не говорил. Прав ты… Нельзя такое в себе носить. Если раньше камушек был, то сейчас целая гора внутри выросла. Заполнила все собой и дышать не дает мне.

Илья, поперхнувшись от удивления, просипел:

– Да с кем ей было-то? Неужто…

– С Олегом. С братом моим двоюродным спуталась. Он с матерью тогда как раз в поселок приехал, обустраиваться думал здесь. Полгода они у родителей моих жили вместе с нами. Ты же помнишь, мы с Леной тогда дом ставить заканчивали, всего ничего оставалось. Думали, ферму наладим, новоселье сыграем и будем о ребенке думать. Лена очень хотела детей. Мы и пытались, но что-то не получалось поначалу, а потом решили не спешить. Как Бог даст… Дал… Только не мне…