Воздушная Академия. Наследница Арина Галимова

1. Пролог

- Азазель! – истошно вопил Чарльз, пытаясь оттащить фамильяра от кричащей матери.

Когда он услышал крик мамы, тут же побежал вниз и застал ужасную картину: ее же фамильяр вгрызся ей в ноги. Такого по определению не могло быть, фамильяры не могут причинить вреда хозяевам! Чарльз впал в ступор, проходя через стадию отрицания, но быстро оклемался и бросился на выручку.

В тот момент он даже не думал о том, что Азазель мог перекинуться на него. Все, чего он хотел, чтобы волк разжал пасть и отпустил маму. Он тянул его за густую серую шерсть, но тот вцепился в нее мертвой хваткой.

Не обращая никакого внимания на рыдающего ребенка, умоляющего прекратить делать больно маме, волк потащил женщину, уже теряющую сознание от серьезных ран, к выходу.

Мальчик боролся как мог, упирался ногами в пол, пытаясь хоть как-то замедлить волка, но тот был намного сильнее. В то же время он безустанно звал отца на помощь, но тот не отзывался и не приходил.

Глаза Чарльза расширились от ужаса, когда он увидел отцовского фамильяра, волокущего его все к той же двери, из которой только что наружу выскочил Азазель.

- Герда! – закричал мальчик. Его голос срывался от истерики и страха. – Герда, прошу, отпусти его…

Он упал на колени перед черной волчицей и взглянул на нее полными слез глазами. Вот только в ответ не увидел ничего, ее взгляд был стеклянным, она смотрела словно сквозь него. Отец тоже был без сознания, и, боги, сколько же там было крови!

Задыхаясь от истерики, мальчик смотрел вслед волкам. Он попытался крикнуть им, вновь попробовать достучаться, но голоса уже не было, вместо слов из горла вылетали только хрипы.

Немного отдышавшись, он подумал, что нужно привести помощь, обратиться к другим взрослым. Пока он бежал в служебное крыло для прислуги, никак не мог понять, почему они не слышали этих душераздирающих криков? Его ведь они разбудили среди ночи!

Ворвавшись в первую попавшуюся комнату, он подбежал к одной служанке, а затем и ко второй, толкая их и тряся за плечи в безуспешных попытках разбудить. Тщетно.

Обессиленно осев рядом с одной из кроватей, он схватился за голову, остекленевшими глазами глядя в пол. Он просто вымотался и не знал, что делать.

Долго ему сидеть не пришлось, поскольку в голове забилась одна единственная мысль, вернувшая его в чувство – малышка-сестра, что спит в соседней с ним комнате, сейчас абсолютно беззащитна!

Со всех ног он бросился в детскую, моля лишь об одном: лишь бы волки ее не тронули!

Распахнув двери комнаты, он подбежал к кроватке, и сердце его чуть замедлило свой бег, когда он увидел, что малышка спит.

- Не бойся, Лотти! Я рядом, - прошептал он спящей сестре.

Ответственность за сестру немного отодвинула страх на второй план. Он не перестал бояться, нет, точнее стал бояться не за себя или родителей, а за нее, за Лотти.

Схватив из комода теплое одеяльце, он завернул в него сонную сестренку и со всех ног бросился из дома, забыв даже надеть обувь. Чарли надеялся добежать до ближайшего дома, в котором еще горит свет.

Ночью его родной город, Винтер, был не узнаваем. Чарли никогда прежде не бывал снаружи в это время суток. Страшные тени плясали от дома к дому, и мальчик не мог понять, живые они или нет.

Снег хрустел под босыми ногами, но мальчик старался не замечать холода, все еще надеясь укрыться в чьем-нибудь доме. Сестра начинала хныкать, а Чарли все чаще озираться по сторонам.

На минутку он остановился, пытаясь понять, в какую сторону бежать дальше, пытаясь разглядеть хоть что-то вдалеке. Дыхание никак не хотело успокаиваться, отчего частые струйки пара вылетали из приоткрытого рта. Снег блестел в свете луны, и это было единственным, что освещало путь. Ни единого огонька в окошках жителей королевского города.

Ему хотелось снова заплакать, потому что он не знал, что дальше делать, а ноги жгло от холода. Закусив губу, мальчик подбежал к ближайшему от него дому, и что есть сил стал стучать и просить помощи. Потом к другому, к третьему…никто не открывал.

У очередного дома, над Чарльзом нависла огромная черная тень, что заставило его медленно обернуться, затаив дыхание.

В черном балахоне стояло чудовище, тянущее к нему костлявые пальцы. Это был и пьюр, и не пьюр одновременно. Он был похож на почти разложившийся труп, кое-где виднелась гнилая плоть на оголенных костях. Черепушка мерзко ухмыльнулась, обнажив два ряда острых, как бритва зубов, а Чарльз застыл от ужаса, прижав сестренку покрепче к себе.

Мальчик не чувствовал холода извне, но вот тот, что растекался по венам, будто превращал все органы в лед.

Чудовище мертвой хваткой вцепилось в его плечо. Мальчик вскрикнул от резкой боли, пронзающей руку и чуть было не выронил сестру. В глазах начало стремительно темнеть, но он продолжал прижимать к груди маленький комочек.

Схат, тем временем, тащил его в глубь леса. Уже не было ни сил, ни смысла сопротивляться, поэтому он просто шел. Возможно он надеялся на то, что родители, вырвавшиеся из лап, озверевших фамильяров, появятся и спасут, а может быть думал, что кто-то из тех домов, в которые он совсем недавно молотил кулаками, выйдет и прогонит чудовище.

С каждым новым шагом в мрачный темный лес, его надежда таяла, освобождая место смирению. Что он может сделать? Уставший, замерзший ребенок, на руках с младенцем?

Чудовище вдруг остановилось и силой толкнуло его на снег. В полете Чарльз инстинктивно вывернулся, чтобы не раздавить сестру. Она уже давно кричала, не переставая, но ее плачь он услышал только сейчас. Такой громкий. Ему показалось, будто все чувства разом начали возвращаться.

Мальчик попытался встать и уткнулся взглядом в родителей, без сознания лежащих на мерзлой земле. Крик боли застрял у него в горле, а глаза вновь наполнились слезами.

- Так, так... – раздался над его головой женский голос. – Кто тут у нас?

Но он не поднял взгляда, продолжая в упор смотреть на мертвых родителей. А в том, что они перестали дышать, он почему-то был уверен. Рядом с ними лежали такие же безжизненные Азазель и Герда.

- Встань, - властно сказала женщина.

Чарли не подчинился, продолжая сидеть на снегу и прижимать к себе сестру.

- Я сказала, встань! И подойди ко мне! – гораздо громче повторила она и мальчик уже не смог ослушаться.

Он поднялся, а потом ноги сами собой зашевелились в направлении фигуры в черной мантии.

- Отдай мне ребенка, - казалось, прозвучало больше в голове, чем наяву.

Чарли попытался противиться, но дрожащие руки передали младенца незнакомой женщине. Стиснув зубы, мальчик посмотрел на нее. Из глаз бежали теплые дорожки слез, которые тут же замерзали.

«Копай» - услышал он в голове, и женщина всунула в его руки лопату. Мальчик послушно начал копать.

Очень долго он долбил мерзлую землю с переменным успехом. Ноги уже настолько замерзли, что он их не чувствовал вовсе, а в голове была единственная мысль: «Копать».

Когда женщина решила, что глубины достаточно, оттолкнула мальчика и воздушными потоками подняла его родителей над землей. Тела медленно перемещались по воздуху, пока не повисли над ямой. Стихийница резко опустила руку, и мама с папой с грохотом упали в яму.

Следующим приказом было закидывать яму землей. Силы начали покидать тело мальчика, а глаза начали закрываться. Раненое плечо саднило, периодически приводя его в чувство.

«Ложись» - и он послушно лег, наблюдая за тем как чудовище подходит к малютке-сестре, занося над ней когтистую лапу. После этого, женщина вложила оцарапанного младенца в руки мальчика.

- Вообще, мне нужна была только она, - как бы между делом заметила злодейка. – Остальная семья так, приятный бонус. Спите спокойно, все вместе.

Затем она развернулась и пошла прочь, а за ее спиной поднялась метель, засыпая мальчика, который крепко прижимал к себе сестру, землей и снегом.

2. Глава 1

Я проснулась в прескверном настроении. Да что там в настроении, вся подушка была мокрой от слез! Кажется, я кричала… Снова этот кошмар. Раз в полгода я вновь и вновь переживаю ужасные события той ночи. Разумеется, я не могу этого помнить, поскольку была грудным ребенком, а брату было лет шесть. Понимаю, почему Чарльза никак не отпускает та ночь и он видит эти кошмары, но почему я вижу это? Словно безмолвный зритель, созерцающий все со стороны. Быть может наша связь с ним намного прочнее, чем нам кажется и его страхи проецируются в моих снах?

Мы стали искать способ оградить меня от этих воспоминаний. Его воспоминаний. Но пока ничего не нашли. С цикличностью в каждые полгода, перед моим днем рождения и днем рождения Чарльза, я переживаю смерть родителей и страдания брата.

- Шарлотта!

Мерзкий, скрипучий голос тетки заставил закатить глаза и вздрогнуть – похоже, я все-таки кричала.

- Сколько раз я повторяла тебе, пить бо́льшую дозу снотворного в эти периоды! – это она не за меня переживает, а за свой прерванный сон.

- Я думала, что выпила достаточную дозу, тетя Офелия! – она, наверняка надеется, что однажды бо́льшая доза снотворного меня убьет. – Простите.

- Мне твое «простите» сон не вернет! – прорычала тетя. – Сейчас же спускайся в сад и займись цветами!

Слыша удаляющиеся шаги тётки, со злостью выдохнула. Еще чуть-чуть. Еще совсем немного и Чарли заберет меня к себе в АЧС. Просто надо потерпеть.