Так вот, а Давид в сорок первом году под Москвой попал в немецкий плен. Волей или неволей, но там он стал работать на врага. Служил в роте технического обеспечения вермахта. Познакомился и подружился в те годы со своим начальником, обер-фельдфебелем Яковом Шмидтом. Однофамилец. Давид ведь тоже по фамилии Шмидт. Это обстоятельство и спасло нашего Хабхабыча. Когда весной 1945 года под Данцигом они попали в советское окружение, Яков Шмидт погиб. А Давид, тяжело раненным, без сознания, с вещами своего командира в руках оказался в плену Красной Армии.

Я уверена, если бы тогда узнали, что он Давид Шмидт, урожденный немец Поволжья, ефрейтор Красной Армии и что он работал на фашистов, то его сразу же, без суда и следствия пристрелили. Но пока Давид приходил в сознание, его уже по документам записали Яковом. То есть германским военнопленным. К ним совсем другое отношение было.

Так Давид стал Яковом и его сослали в лагерь под Свердловском. Через четыре года всех военнопленных отпустили назад, в Германию. Но Якову там нечего было искать. Ведь он на самом деле был нашенский. Да и я с сыном тоже были по эту сторону кордона. Яков попросил оставить его в СССР. Твой дядя Данда тогда служил в лагере капитаном НКВД. Он и организовал Якову спецпоселение на станции Аккемир.

Ну, а дальше ты должна помнить. На обратном пути из областной больницы мы с Саркеном заехали к вам. Тут я и столкнулась с моим Давидом. У него был страшный шрам на пол лица. Узнала его только по голосу. В это было трудно поверить. Я себя едва сдержала, чтобы не броситься любимому на шею. Он тогда впервые увидел своего сына. Горбатого Коленьку. В первый же день Давид, теперь уже Яков, предложил мне официально расписаться и нам втроем уехать в Германию. Но я была замужем. У нас С Саркеном родилась Каракат и двойняшки были на подходе. А самое главное, мне Саркен стал дороже чем Давид.

– Их хабс, их хабс, – могло показаться, что Алтын в забытье бредит.

– Да, именно это всегда выдавало в Якове моего Давида. Он же с юных лет постоянно и всюду мешал в русскую речь немецкий глагол “ haben”. “Я хабе сегодня видел”. “ Ты хаст купила?” У немцев это означает “иметь” и обязательный глагол в прошедшем времени. Это же ты тогда сама прозвала его Хабхабычем. Влюбилась ты по самые уши в экзотичного военнопленного. А ему это как раз и на руку было: он вроде как остался рядом со мной и мог как-то участвовать в жизни своего сына.

Получается, что я и Давид оба нашли в вашей семье, в роде Шукеновых, свое счастье. С тобой мы дважды породненные. А подругами так и не стали. Видимо где-то чуть-чуть ревность осталась. Ну а теперь нам суждено вместе век доживать. Без нашего Хабхабыча. Ты же его с сыном Виктором и снохой Татьяной в Германию отпустила. А зря. Дуреха, почему ты ему про свою неизлечимую болезнь не сказала? Не по-людски это.

– Телеграмму не шли. Не смей их там тревожить, – была последняя воля прикованной к постели Алтын. На исходе дня она предстала…

Краем простыни Амалия осторожно накрыла лицо умершей. Придерживая табуретку, чтобы та вдруг не сдвинулась и не заскрипела, старушка с опаской поднялась и буквально на кончиках пальцев ног отошла от кровати. Амалия была уверена, что первые часы после смерти нельзя почем зря тревожить мертвое тело. Считала, что от излишних шума и прикосновений усопший может воскреснуть, а потом опять, в страшных муках, второй раз будет умирать.

Рыжая кошка практически полдня неподвижно просидела на подоконнике. Фартуком в руках Амалия молча прогнала своего питомца, следующего ей везде по пятам. Домашнее животное по кличке “Царапа” с возмутительным “Мяу” покинуло помещение. И опять-таки через форточку, которую хозяйка поспешила тут же закрыть.