У хромого с рождения Саркена было три дочери: Каракат, Азель и Айнау, которые вышли замуж соответственно за русского, молдована и украинца и сразу же после свадьбы поменяли Казахстан на очень далекий, славящийся в Советском Союзе “длинным рублем” Сахалин. Они даже на похороны отца не смогли вовремя прилететь.

Вдова Саркена, депортированная в Казахстан немка Поволжья Амалия, сейчас дежурила у смертного одра своей золовки.

– Алтын. Cлышишь меня? – спросила Амалия и успокаивающе погладила иссохшую руку больной. – Я должна тебе все рассказать. Про меня и нашего Хабхабыча. Ну и кличку же ты ему придумала! Вот не знаю, во всем ли муж тебе признался, или нет. Он тоже хорош, бросил тебя одну. Умчался в эту проклятую Германию. Ну да ладно. Не об этом сейчас речь. Вы так сами порешили.

Умирающая с трудом приподняла веки, скользнула взглядом по белому потолку, повернула глаза и посмотрела на сгорбленную сиделку.

– Мне… – с большим усилием шевеля посиневшими губами хрипло прошептала Алтын. – Мне надо причаститься.

– Не лезь вперед бабушки! Я старше тебя и мне первой положено причащаться, – иронизировала Амалия. Подобие улыбки скользнуло по ее лицу. – Ты зря тут не болтай. Побереги силы. Лежи и слушай.

– Так я же умираю.

– Мне тоже недолго осталось. Так что не мешай. Ты знаешь, мы ж никогда с тобой не были подругами. Хотя могли ими быть. И вроде родственники, и жили по соседству последние годы. А самое главное, у нас ведь общий мужчина был. Как я уже сказала, я не знаю, что именно тебе поведал твой супруг. Так что теперь послушай, как я понимаю случившееся. Мы с Давидом родом из одного села. Звалось оно Мюллер. В немецкой колонии на Волге. Давид был порядком моложе меня и очень маленького роста. Я никогда не собиралась выходить за него замуж. Но он оказался настырным и обиходным ухажером. Я забеременела. Мы не успели официально расписаться, потому что началась война. Давида забрали на фронт. А через два месяца нашу автономную республику немцев Поволжья, свои же, советская власть за двадцать четыре часа уничтожила. Меня тогда, ты знаешь, арестовали и выслали к вам в Казахстан. В трудармии, на зоне, за колючей оградой заставили уголь в Шубаркудуке добывать.

Считай, что в пути у меня родился сын. Мой несчастный ангел Коленька. Ему с рождения не везло. В детском саду его покалечили. Все говорили, что это нянечка виновата. Ей тогда с фронта похоронка на мужа пришла. Вот получается она и отомстила. Пусть и ребенку, но немцу. Я ее не проклинаю. Все мы люди. Всем тогда было тяжело. Это война во всем виновата. Если б не война, то ничего этого не случилось. Мы бы с Давидом поженились и Коля родился бы в нормальных условиях. Под моим присмотром его бы гляди и не угробили. Но не нами судьбы пишутся. Так порешили небеса.

Твой двоюродный брат Саркен мне тогда очень помог. Ваш дядька Мурат, а потом и тетя Жамиля были председателями сельсовета. Печать и бланки хранились у них дома. Так вот Саркен нас поженил. За полчаса подделал свидетельство о браке. Это чтобы меня и ребенка калеку из амбулатории опять на зону не забрали. Начальник охраны нам пистолетом угрожал. Фельдшер пыталась урезонить офицера, но все бес толку. А вот перед бумажкой с печатью нквдэшник смирился. Оставил нас на попечение мужа.

Я в тот момент действительно не в состоянии была здраво мыслить и сопротивляться. Скорее всего от страха. Но клянусь богом, я вышла замуж за твоего брата не из-за благодарности. Он мне как человек был симпатичен. С первой минуты нашего знакомства. Ну а потом и чувства появились. Очень скоро я его по-настоящему полюбила. Всем сердцем и душой. И наши трое дочек – тому доказательство.