Большой стол ломился от еды и угощений. На нём красовались горы плова, ароматного шашлыка, множество салатов и закусок. Женщины приносили ещё тарелки – куда столько? Туда-сюда сновали дети, их звонкий смех смешивался с разговорами взрослых. Мужчины сидели у стола, обсуждая дела. Глава семейства, отец Ясмины, был статным восточным мужчиной лет пятидесяти пяти с небольшим животиком, но при этом видно было, что физически он сложен хорошо, его осанка говорила о силе и уверенности. Его лицо было серьёзным, густые чёрные брови слегка нахмурены, в глазах читалась не только усталость, но и какая-то мудрая строгость. Он был одет в строгий костюм и выглядел весьма внушительно, как и подобает главе большого и дружного семейства.

Отец, как всегда, поучал своих сыновей, рассказывал им, как он ведёт свои дела, делился своим опытом, давая наставления и советы. Его голос был твёрдым, полным авторитета, но в то же время в нем слышались забота и любовь к своим детям. Атмосфера была оживлённой, в то же время чувствовалась сильная семейная связь, уважение к старшим и любовь между всеми членами семьи. Ясмина чувствовала себя некомфортно, её внутренняя тревога резко контрастировала с теплой и дружеской атмосферой семейного ужина. Она пыталась спрятать свою боль, но её бледное лицо и безжизненный взгляд говорили сами за себя.

Наконец, когда все приготовления были закончены, семья Джафаровых собралась за большим, щедро накрытым столом. Дети, разгорячённые играми, уже успели немного успокоиться, их смех стих, уступив место оживленному гудению разговоров взрослых.

– Как дела у твоего Рустамчика? – неожиданно спросил у Ясмины Алишер, средний брат, известный своим острым языком и склонностью подшучивать над сестрой. Его слова прозвучали как вызов, неожиданно нарушив идиллическую картину семейного ужина.

Яся растерялась. Она и так не любила говорить о своем парне при отце, а теперь, после всего произошедшего, вспоминать о нем и подавно не хотелось. В её глазах отразилась боль и тревога, которые она изо всех сил старалась скрыть.

– Я не знаю, – соврала Ясмина, её голос звучал неуверенно. – Мы давно не виделись.

– Когда пригласишь его в наш дом? – не отставал Алишер, будто специально нажимая на больное место. Его вопрос был колючим, и Ясмина чувствовала, как её сердце сжимается от его слов.

Старший брат Азиз, сидящий недалеко от Алишера, грозно посмотрел на него. Азиз был старшим для всех и всегда старался поддерживать порядок в семье.

– Не заводи эту тему при отце! – сказал он ему полушёпотом, так, чтобы отец не мог услышать. – Ты же знаешь, пока Рустамчик не придет к нему с поклоном, он его не примет.

Ясмина с трудом сдержала накатившуюся слезу. Да, действительно, Рустам много раз бил себя в грудь, что придет к Юсуфу, отцу Яси, и попросит у него руку и сердце дочери. Но он постоянно откладывал это мероприятие, ссылаясь на самые разные причины, на свою занятость, на неудачное время, на что угодно. Теперь Ясмина понимала, что это были лишь отговорки, и Рустам никогда не собирался просить её руки.

– О чём там шепчетесь, шпионы? – отец окинул строгим взглядом своих детей. Его голос был низким, немного грубым, но в нём чувствовалась власть и нетерпимость к тайнам. Все, как по команде, замолчали.

– Да вот, мечтаем, когда Ясмина будет за этим столом не одна сидеть, – взял на себя честь ответить отцу старший, Азиз, стараясь сгладить ситуацию.

– Так она не одна, – сказал, как отрезал глава семейства. – Она же с родными. Отец, мать, братья – кто ещё нужен?

Улыбка сошла с лица Азиза. Он и забыл, как не любит отец говорить на тему женитьбы Ясмины. Младшая, единственная дочь. Несмотря на всю свою строгость, Юсуф души в ней не чаял. Иногда это было даже слишком заметно. Его чрезмерная опека, граничащая с ревностью, была известна всем.