Рустам назначил встречу в парке. Это было так не похоже на него, ведь последний раз они гуляли по парку на первом свидании. Потом начались кафе и рестораны – Рустамчик всячески старался произвести впечатление на симпатичную девчонку из обеспеченной семьи. Теперь же, в этой ситуации, выбор места встречи казался странным, даже символичным. Возвращение к истокам, к тому простому, незамысловатому времени, когда между ними не стояли стены родительских амбиций и выгодных партий.

А тут вот опять – парк. Вечером он был особенно прекрасен. Тот день решил устроить жителям города передышку от изнуряющей жары, побаловал их лёгким дождиком и пасмурной погодой. Воздух, ещё влажный от дождя, был свежим, прохладным, приятно обволакивающим. Небо затянуто лёгкими облаками, которые просвечивали вечерним, мягким светом.

Рустам и Ясмина прогуливались по аллейкам молча. Выстланные брусчаткой тротуары, мягко пружинили под ногами, низкорослые деревца по бокам аллей создавали уютную, интимную атмосферу. Аккуратные лавочки, расставленные с равными промежутками, приглашали отдохнуть. Причудливые фонтаны, изящно подсвеченные, струили воду, создавая легкий, приятный шум. Ненавязчивая музыка, доносившаяся из колонок, подвешенных неизвестно где, заполняла пространство нежными, мелодичными звуками, создавая атмосферу романтики и спокойствия.

Могло показаться, что молодые люди на первом свидании. Опять, как в тот день знакомства позапрошлой осенью. Они шли рядом, но между ними словно возникла невидимая стена, преграда из молчания и невысказанных чувств. Но это была встреча, которая в любой момент могла стать последней. Последняя попытка понять друг друга, последняя надежда на примирение.

Рустам долго шёл молча, он вышагивал чуть впереди Ясмины, как будто боялся смотреть ей в глаза. Было заметно, что он подбирает слова, ищет нужные формулировки, или просто хотел казаться озабоченным больше, чем это было на самом деле. Его походка была неуверенной, в его движениях чувствовалась нерешительность и внутреннее напряжение.

– Ты вчера кинула эту штуку на стол и ушла, – начал, наконец, Рустам, его голос казался обиженным, оскорблённым. Он выбрал самые простые слова, лишенные всякой романтики. – Ты знаешь, так не делается!

– Так не делается? – Ясмина говорила спокойно, ровно, но в душе у неё уже разгорался огонь. Её спокойствие было лишь внешним, маской, прикрывающей бурлящие эмоции. – Ты мне только перед этим сказал, что нам надо расстаться… Я что, после этого, руки тебе целовать должна?

– При чём здесь руки целовать? – продолжал Рустам, изображая раздражённость. Он пытался спрятать свою вину за маской негодования. – Это элементарное уважение. Если его нет сейчас, о чём вообще можно говорить?

Слова Рустама были холодными, расчётливыми, лишенными всякой нежности. Он пытался перевести внимание с главной темы на второстепенные мелочи, избегая ответа на самые важные вопросы. Он был не готов к серьёзному разговору, не готов принять существующую проблему.

Ясмина остановилась, её тело напряглось. Она посмотрела на Рустама, и в её глазах он увидел не только гнев, но и глубокую боль, разочарование, и окончательное понимание того, что между ними больше ничего нет.

– Ты меня позвал про уважение морали почитать? – сказала Ясмина, начиная терять терпение. – Или всё-таки обсудим нашего с тобой ребёнка?

– Стой-стой, придержи коней! – Рустам наигранно засмеялся, пытаясь разрядить обстановку, но его смех звучал слишком фальшиво. – У нас с тобой пока ещё нет никакого ребёнка.

– Есть, Рустам, он внутри меня, и я его чувствую! – Ясмина произнесла эти слова твердо, уверенно, не давая ему усомниться в сказанном.