– Могу я чем-то помочь?.. У меня с собой платок есть, могу дать.

С этими словами он полез во внутренний карман зимнего пальто и в следующее мгновение протянул мне чистый белый платочек. Чем я тогда думала – не знаю, не уверена даже, что вообще думала, ведь моментально схватила его и побежала обратно в служебку. Смочила платок и вытерла струю, успевшую опуститься аж до подбородка. Я крепко прижимала ткань к переносице, и только потом поняла, что натворила. Носом почувствовала аромат мужского парфюма, перемешанного с кровью, исходившего от платочка, и быстро вернулась назад с удивленным выражением лица. Максвелл смотрел на меня неприкрытым интересом, будто бы рентгеновским зрением изучал строение моего тела изнутри. Наши взгляд столкнулись: мой, полный ужаса, и его, слегка суженные порывами смешков. Моя суетливость явно его развеселила, только вот лично я ничего смешного совсем не вижу.

– Я… Извините… – мои губы словно перестали слушаться меня, а слова сталкивались друг с другом при выходе, образуя кашицу из звуков.

– Ничего. Я ведь сам предложил. – Порываясь вернуть платок, я остановилась, ведь он был в моей крови. Она наконец-то перестала идти, но сама рана явно выглядела ужасно, судя по косому взгляду, который Максвелл то и дело бросал на мой нос, неумело стараясь это скрыть. – О, я могу сбегать купить пластыри! Давайте, я быстро!

– Стойте, нет! – буду я еще клиента просить что-то мне купить. Тем более дополнительная упаковка пластырей – удар по моему кошельку и желудку, который останется без порции ужина на несколько дней. А один прием пищи в день, кроме субботы и воскресенья – это слишком даже для меня, человека, относительно привыкшего к пропуску завтраков и ужинов.

Максвелл вскинул бровь, но правда остановился. Мне не хотелось раскрывать подробности моей бедной жизни одинокого студента без родителей и единственным мелким заработком, поэтому я смутилась:

– Дорого же… – единственное, что додумался выдать мой мозг. Максвелл залился звонким смехом, будто я рассказала ему анекдот. Он махнул рукой и ответил:

– Ерунда! Я быстро. – И удалился.

Я не стала его останавливать второй раз. В конце концов это он вызвался купить мне пластыри, а тем более раз уж это бесплатно, мне остается только надеяться, что до того момента, как он вернется, никто не захочет выпить кофе.

Так и случилось: мне повезло, ведь Максвелл и правда вернулся в скором времени, гордо протягивая мне ленту пластыря, шмоток ваты и перекись водорода. Я вопросительно вскинула бровь, а он лишь пожал плечами:

– Обычных пластырей не было, я взял лентой. Но лентой будет больно на открытую рану, нужна ватка. А у тебя там чуть ли не открытое мясо, надо обработать.

Я тяжело выдохнула и хотела потереть ладонями лицо, но вовремя одумалась. Здесь даже зеркал нет, чтобы я могла как следует все это сделать. Максвелл понял мой вздох и заговорщицки прошептал:

– Могу помочь.

Я вдруг задумалась: а с какого перепугу он вообще мне помогает? Сначала платок, потом аптека, теперь хочет сам мне нос обработать… Разве такое бывает?

– Меня точно уволят. – Озвучила я свою последнюю мысль вслух.

– С чего бы? – Удивился Максвелл.

– Да с того, что сначала я посетителей кровью пугала, а теперь один из них помогает мне ее вытирать. Это… Непрофессионально.

Он снова засмеялся, а я снова не поняла, что смешного только что сказала.

– Да нормально все. Все равно нет еще никого. Давай сюда.

Я вышла из-за стойки и прикрыла глаза. Его взгляд вдруг посерьезнел, шершавые пальцы коснулись моего подбородка и чуть приподняли мое лицо. Жгучие капли брызнули мне на рану, она сразу зашипела и отозвалась жгучей болью, отчего я шикнула меж зубов. Ватка заткнула шипение на моем носу, а ее сверху прижал кусок ленточного пластыря.