− Госпожа, Лануф! Госпожа, Лануф! Как я рада, что вы прилетели к нам.

От радости она даже рискнула обнять меня. Милая девчушка… Она все такая же, какой я ее знала раньше и ножи как всегда были при ней.

− Как ты поживаешь? – поинтересовалась я.

− Хорошо. Акдонирус и Король Иштер уже прилетели. Вы тоже хотите увидеть пиратов?

− И не только. Чем заняты твои родители?

− Мама ждет вас. Я провожу…

Оланда указала рукой на балкон. А там, в гордом одиночестве стояла Терния. На ней было строгое красное платье, придающее ей сходство с особой, как минимум, королевских кровей, готовящейся к важной церемонии.

Мы помахали друг другу в знак приветствия. Мне даже показалось, что я слышу звон ее многочисленных браслетов.

Лишь после наших приветственных взмахов руками я обратила внимание, что на руках Оланды надеты длинные до локтей перчатки. Причем перчатки были разного цвета: красная на левой соответствовала цвету ее платья, а зеленая на правой казалась неуместной – она не подходила ни к какой детали ее платья.

− Зачем тебе перчатки? – осторожно поинтересовалась я.

Оланда, вздохнув, опустила глаза. Некоторое время мы шли молча.

− Я не хочу случайно раздавить паука. Но я должна защищаться, если они нападут.

Она выставила перед собой руку в зеленой перчатке и, когда сжала в кулак, из перчатки выскочили стальные блестящие в лучах солнца кинжалы. Это было грозное оружие!

− Но почему они должны на тебя напасть?

− Вы же сами сказали, что если я буду их убивать, они мне отомстят, а вчера я наступила на одного… Это было случайно. Вы простите меня? Это, правда, было случайно. Я поздно его заметила…

Оланда с печалью в глазах посмотрела на меня.

− Милая, не надо так переживать. Подумаешь, раздавила паука. У меня самой иногда руки чешутся кого-нибудь из них раздавить.

− Это странно… Вы их уже не любите?

− У меня было временное помешательство.

− Это из-за укуса? Мне мама говорила…

Я кивнула.

− Тогда вы наверно больше не сердитесь на меня за то, что я их… ненавижу?

− Нет, не сержусь.

− Замечательно! И не обижаетесь?

− Нет, не обижаюсь, а есть на что?

− Вам было так жалко этих мерзких пауков, что, когда я нарочно стала их давить, вы расплакались. Ну, помните, там… на городской площади. А еще вы угрожали засунуть мне их в постель, − девочка весело засмеялась.

Я не знала, как реагировать на ее слова.

− Тебе повезло, что я ничего нет помню.

− О, я так этому рада! Я боялась, что пауки действительно окажутся у меня в постели. Я даже ночами не спала.

Так разговаривая, мы вошли в парадный холл.

Терния спустилась с балкона и вышла к нам навстречу.

− Лануф, как я рада, что ты нас навестила, − мы обнялись. – Ты хорошо себя чувствуешь?

− Да, отлично.

− Мама, я пойду, отыщу Акдонируса, − отвлекла нас Оланда.

− Ступай, − разрешила мать. И когда Оланда ушла, обратилась ко мне: − Надеюсь, она не замучила тебя расспросами?

− Нет, что ты, хотя она прежде не проявляла к моей персоне столько внимания.

Терния улыбнулась, сказав:

− Ты потрясла ее воображение. Так бесстрашно общаться с пауками… Ей хочется быть похожей на тебя.

− Уверена, ее желание скоро сойдет на нет. Я уже стала прежней.

− Сейчас ты гораздо лучше выглядишь, чем несколько дней назад. Была вся такая… в паутине, глаза горят, просто жуть!

Терния так выразительно жестами изобразила мой внешний вид, что мне стало смешно.

− Я как раз прилетела, чтобы послушать о своей веселой жизни. Тебе есть, что мне рассказать?

− Пройдем в салон, там и побеседуем. Угощу тебя отличным вином, Энрико сам его изготовил.

То, что рассказала Терния, мало отличалось от рассказа Иштера. В основном она опиралась на слова Акдонируса, который являлся частым гостем в замке Дрейк. Терния высказала подозрения, не пытается ли сын султана ухаживать за ее дочерью?